– А если вылечишься? – жалобно спросила она.
– Буду долго отчитывать, – отшутился я. – Ложись спать. Нам вставать в четыре утра.
Она улеглась в мою кровать, не раздеваясь, потянулась и прошептала мечтательно:
– Давай убежим вместе?
– Спи, – накрыв ее одеялом, я поужинал и отправился спать в ее комнату.
Странные создания женщины. Странные и глупые: столько времени тратят на глупости. Едва я подумал об этом, как из коммуникатора донесся голос Иггельда:
– Химик? Зайди на минутку, есть разговор.
Подумалось, что он собрался устраивать мне допрос, но я ошибся. У Иггельда тоже покраснели глаза, но не от слез, а скорее от бессонной ночи. На руках у него был «антистресс» – рыжий кот Сова, которого Иггельд беспощадно гладил. Общительного кота ласки не радовали, и он дергал кончиком хвоста.
– Нюша выздоровела, – ответил Иггельд с порога, подождал, пока я войду, и продолжил. – Понимаешь? Это значит, что и тебе поможет, и множеству других людей. Несколько дней ждем побочных действий, и можно тестировать на людях, желающих я уже нашел.
– У Тани отец чуть не умер, – сказал я.
– Знаю, – кивнул Иггельд. – Там ничего серьезного. К Периметру и правда никто не идет, а отпускать ее одну опасно, сам понимаешь.
– Завтра иду доделывать свои дела, провожу ее до «Малинок», – раскрыл карты я. – Там больше народу, кто-нибудь доведет по Периметра.
Отговаривать он меня не стал. Похоже, он вообще меня не слышал, поглощенный собственными мыслями. Про обновленный излучатель – ни слова. Точно такой же находился здесь за шторкой, теперь его нет. Надо делать вид, что беспокоит меня лишь собственное здоровье и немного – Таня.
– Что-то еще? – поинтересовался я, рассчитывая на долгую часовую беседу, но нет, Иггельд мотнул головой и пожелал спокойной ночи.
Ночевал я в Таниной комнате – не на полу ж спать! Запрограммировал свет на четыре утра – система тут работала так же, как и у меня в спальне, и сразу же уснул.
С кровати вскочил, когда стало светло. Толком не продрав глаза, отправился будить Татьяну. Думал, придется с ней повозиться, но нет, встала, как солдат, сразу же сориентировалась, извинилась. Оказалось, вещи она собрала еще вчера, но рюкзак остался наверху, в баре, где она ждала попутчиков. Когда все отказались ее сопровождать, она порывалась пойти сама, но Чук и Гек ее не отпускали.
О вчерашней исповеди она или не помнила, или сделала вид, что не помнит, меня такое развитие событий устраивало. Как человек мне Татьяна нравилась, но становиться объектом вожделения в мои планы не входило. Надо отдать должное, держалась она молодцом, больше не ревела, не приставала с расспросами.