- Так вот, приезжают старики в город, - продолжал Шао Янь, - рады-радёшеньки! Так и так, говорят, согласился царь. И начали строить жители города Чжуфу два корабля. Из самого крепкого дерева были сделаны эти корабли. Поставили на них шёлковые паруса. На корабле под голубыми парусами поплыли к морскому царю в науку триста шестьдесят мальчиков. На корабле под розовыми парусами поплыли к морскому царю в кауку триста шестьдесят девочек…
- Учиться?
- Учиться. Не перебивай! Плывут они по морю, дивятся царским дамбам. Плывут-плывут, плывут-плывут…
- Плывут, а надсмотрщик идёт! - прошептал Ли Ень и низко склонился над столом.
Старательно перебирали тонкие, ловкие детские пальчики белое крупное зерно, отодвигали в сторону камешки, соринки, просо. Надсмотрщик приблизился к сараю так тихо, что никто даже не услышал шагов, заметили только его большую тень. Тень легла на пол, потом бесшумно надвинулась на рис, лежавший на столе, заколебалась на мгновение, замерла и исчезла как-то вся сразу.
- Пошёл… - прошептал после короткого молчания Ень.
- Плывут себе корабли, плывут, - уже тише продолжал Шао Янь. - Море тихое, спокойное, блестит, серебрится… - Шао Янь поднял голову и внимательно посмотрел на своих слушателей. - Как вдруг забушевали волны, потемнела вода. Налетел ветер на корабли, рвёт в клочья шёлковые паруса…
Шао Янь сдвинул на затылок шляпу. Сю и две младшие девочки, затаив дыхание, смотрели прямо на него. Ли Ень продолговатыми тёмными глазами следил за двором.
- Дунул ветер, затрещало что-то, загудело - пошли корабли на морское дно.
Одна из девочек всхлипнула и вытерла рукавом лицо:
- Утопил!…
В помещичьем доме, в гостиной, пробили часы, послышались голоса, смех, и снова, на этот раз по направлению к воротам, прошёл толстый Чен.
Шао Янь придвинул к себе перебранный детьми рис и пересыпал его в мешок.
- Утопил!… А жители города Чжуфу ждут возвращения из науки своих детей. Одна Еесна прошла - затопило город водой, крыш не видно. Вторая весна пришла - снова наводнение! А летом - засуха! «Ничего, - говорят жители Чжуфу,- скоро приедут наши дети! Тогда, - говорят, - мы не будем бояться воды».
- Тсс… - прошептал вдруг Ли Ень. - Идёт!
На этот раз надсмотрщик не подкрадывался, как обычно. Он шёл прямо через двор, широко ступая, высоченный, крепкий, одетый в узкие зелёные галифе и меховую безрукавку поверх белой рубашки. Надсмотрщик шёл не один. За ним рысцой бежала девочка. В руках у неё был узелок.
- Перебирать надо так, чтобы никакой сор не попадал в мешки! - говорил на ходу надсмотрщик. - И не вздумай удрать. Удерёшь - заберём у твоего отца землю, а самого в рудники сошлём!