– Я её выгуляла, – сказала тётушка. – Но она ждёт тебя, ты бы её с собой брал. Весь день скулит. Кстати, подзабыла я с утра, вчера вечером помимо девушки, приходил мужчина, сказал с твоей работы.
– Кто? – спросил Кондрат, стягивая грязную обувь.
– Как же… – тётушка задумалась. – Да вроде Семён, часов в девять приходил. Я сказала, что ты задерживаешься. Он в комнате твоей подождал минут десять, но ему позвонили, и он ушел.
Кондрат откинул снятую обувку к выходу.
– Семён! Ко мне? – отчего-то перед глазами встало лицо Лены, жены дежурного. «Вечером он ушел, вернулся поздно». Значит, у него он был. Но не долго. Зачем он приходил? Никаких дел у Лешего с дежурным не было. И друзьями закадычными они не были. Однако ж, тот приходил к нему. Хотел что-то сообщить? Или наоборот узнать? Поделиться. Кондрат направился в ванную, на ходу снимая вещи. Сунул их в стиральную машину. Сам залез под душ.
Вода журчала, тепло и хорошо. Если нажать на кнопку панели душа, то и радио заиграет. Не до радио. Ни до чего. Как хочется, чтобы всё стекло с водой. Чтобы не было ни мыслей, ни воспоминаний.
Легкие капли, теплые струи домашнего дождя. Это ни холод осени, это ни напоминание о приближающейся зиме. Это тепло – домашняя, личная весна. И она пусть медленно, но смывала заботы дня, серость и грязь улиц. Струи весны – нежные, радостные. Кондрат плюхнул на руку гель, и во влажном воздухе запахло морем. Весенним ласковым морем. Вышел он довольный. Он был в своей квартире, в которой пахло жаренной картошкой и ещё чем-то вкусным. Пахло чистотой и уютом. Маленький уголок огромного мира, единственный, в котором Кондрат чувствовал себя защищенным. Вот только дверь заменит и будет совсем хорошо. Леший прошлепал в свою комнату, натянул теплую кофту, пахнущую лимоном. Тетушка всегда стирала порошком с этим ароматизатором.
Тайра потерлась о ногу и заглянула в лицо, преданно и сердито. Как же мог, хозяин, оставить её одну на целый день?
– Больше не оставлю. Завтра со мной на работу поедешь. Эх, животина, – почесал её за ухом Кондрат. Та взвизгнула и радостно кинулась из комнаты.
– Кодя, ужинать!
Леший улыбнулся. Вот оно счастье. Любимая квартира, тетушка, верная собака и жареная картошка в чугунной сковородке. И больше ничего. Ничего, что его не касается. Да, прав Митяй. Он, Кондрат такой. У него всё хорошо. И то, что там, на улице, чужое, холодное, и те, кто там, за стенами его дома, чужие – Лешего это не касается.
***
Тик-так. Тик, так.