) – в отличие от Южного Сахалина, где было колониальное управление. Однако по сути утверждение, что Курилы «никогда не считались колониальными владениями» (Stephan 1974: 96), как Тайвань или Корея, весьма спорно. Это связано с неоднозначной ролью, которую играли «освоение» и «развитие» айнских территорий в общей японской концепции колониальной экспансии до 1945 года. Исикава Такубоку, знаменитый японский поэт, живший на Хоккайдо и много путешествовавший по провинции в 1907–1908 годах, открыто называл Хоккайдо «колонией» (
shokuminchi), поскольку там отсутствовали моральные нормы и традиции, формативные для японской культуры (цит. по: Umemori 2006a: 12). Однако роль Хоккайдо в более общем колониальном дискурсе оставалась весьма неоднозначной, что отражало многочисленные противоречия в основных идеологических парадигмах империи – например, в концепции японской нации (Oguma 2002).
Следует отметить, что, в отличие от европейских империй, у Японии не было ни официальных колоний, ни единого государственного органа управления ими – таких как, например, Комитет по колониальной политике в Великобритании. Тайвань, Корея и другие колонии управлялись не связанными друг с другом государственными органами – например, генерал-губернатором Тайваня или генерал-губернатором Кореи (Chosen), – и на каждой территории действовали свои законы. В то же время в геополитическую концепцию Японского архипелага часто включали Южный Сахалин и Тайвань (например, Monbusho 1942: 1), что отражало неоднозначность японского колониального проекта. Между 1871 и 1882 годами Хоккайдо и соседние острова также управлялись отдельными органами. Иностранные современники, проявлявшие большую склонность называть вещи своими именами, называли Кайтакуси (дословно – Департамент освоения земель) Департаментом колонизации (Watson 1874: 133). Кстати, деятельность японских колонизаторов в Маньчжурии в 1930-х годах сами японцы также называли «освоением земель» (kaitaku imin).
Р. Дж. Уотсон, поверенный в делах Ее Величества в Японии в начале эпохи Мэйдзи, проницательно подметил эту неоднозначность положения Хоккайдо в модернизирующейся Японии. В своих воспоминаниях о поездке на Хоккайдо Уотсон отмечает, что, будучи одним из главных японских островов, Хоккайдо «имеет другой статус», чем остальные крупные острова, и считается «колониальным владением» (Watson 1874: 133). Начиная с 1882 года Хоккайдо стал административной частью «большой земли» и, в отличие от более поздних колоний, подпал под юрисдикцию первой японской конституции 1889 года. Однако неоднозначное положение Хоккайдо подчеркивалось специальным законом, направленным на защиту «бывшего коренного населения» (