МОЛЛИ. Мы всегда выполняли наш долг, Майк, всегда принимали участие в жизни острова. Так же мы поступим и сейчас.
МАЙК. Ты ведь не всерьез… Не всерьез.
МОЛЛИ. Всерьез.
МАЙК. Это безумие.
МОЛЛИ. Возможно… Но это не наше безумие. Майкл…
МАЙК. Я ухожу. К черту все это. К черту вас всех. Я забираю своего сына и ухожу.
Он успевает сделать три шага, затем «приставы» хватают его и тащат на прежнее место. МОЛЛИ видит, как сопротивляется МАЙК, как грубо они с ним обращаются – им не нравится его осуждение, – и бежит к нему по центральному проходу.
МАЙК. Хэтч! Помоги мне!
Но ХЭТЧ отворачивается, красный от смущения. МАЙК пытается его ударить и получает удар в нос от ЛЮСЬЕНА. Бежит кровь.
МОЛЛИ. Прекратите! Отстаньте от него! Майк, ты в порядке? Ты…
МАЙК. Отойди! Отойди, пока я не плюнул тебе в лицо!
МОЛЛИ отступает на шаг, ее глаза расширяются от потрясения.
МОЛЛИ. Майк, разве ты не понимаешь?.. Мы не можем сами принимать решение. Речь идет обо всем городе!
МАЙК. Я знаю. О чем, по-твоему, я говорил? Отойди от меня, Молли.
Она пятится, на ее лице читаются боль и печаль. СОННИ БРОТИГАН протягивает МАЙКУ носовой платок.
МАЙК. Отпустите меня. Я сяду.
Они отпускают его, но с опаской. Стоя за кафедрой, РОББИ наблюдает за происходящим с неприкрытым удовлетворением. «Ситуация, конечно, не из лучших, – читается на его лице, – но, по крайней мере, наш ханжа-констебль получил в нос, а это уже что-то».
МОЛЛИ тем временем пятится от МАЙКА, который не смотрит в ее сторону. Лицо МОЛЛИ искажается, перекашивается. Она с плачем идет в конец зала. Сидящие у прохода люди похлопывают ее по рукам и шепчут слова поддержки. «Все будет хорошо, дорогая… Он поймет… Ты поступаешь правильно». В глубине зала МЕЛИНДА, ДЖИЛЛ и ЛИНДА СЕН-ПЬЕР обнимают ее.
ХЭТЧ пододвигается вплотную к МАЙКУ. Его переполняет стыд.
ХЭТЧ. Майк, я…
МАЙК (не смотрит на него). Заткнись. И отвали.
ХЭТЧ. Когда у тебя появится время об этом подумать, ты поймешь. И изменишь свое мнение. Это единственное, что мы можем сделать. А что еще? Умереть ради принципа? Всем? Включая тех, кто слишком мал, чтобы понять, почему умирает? Тебе нужно об этом подумать.
МАЙК наконец поднимает голову.
МАЙК. А если в итоге Лигоне возьмет Пиппу?
Долгая пауза. ХЭТЧ думает. Потом встречается с МАЙКОМ взглядом.
ХЭТЧ. Я скажу себе, что она умерла в младенчестве. Это была «смерть в колыбели», когда помочь нельзя, а предвидеть невозможно. И я в это поверю. Мелли и я, мы оба в это поверим.
РОББИ стучит молотком по кафедре.
РОББИ. Итак, на голосование вынесен следующий вопрос. Дадим ли мы мистеру Лигоне то, о чем он просит, с учетом его обещания после этого оставить нас в покое? Что скажете, граждане Литл-Толла? Кто за, голосуйте обычным способом.