Ирэн, казалось, читала его мысли и сказала:
— Я рада, что именно воспоминание о ней заставило тьму отступить ещё немного.
Его горло сжалось, и он сглотнул.
— Я видела твоё воспоминание, — тихо сказала Ирэн. — Там был… Мужчина. Твой отец.
— Он — редкостный мерзавец.
— Во всём случившемся не было твоей вины. Ни в чём из этого.
Он воздержался от комментариев.
— Тебе повезло, что твой череп остался в целости и сохранности, — произнесла она, изучая его бровь. Шрам был едва заметен, поскольку был прикрыт его волосами.
— Я уверен, что мой отец думает по-другому.
В её глазах вспыхнул тёмный огонь. Однако Ирэн лишь добавила:
— Ты заслуживал лучшего.
Эти слова задели что-то животрепещущее — то, что он запер внутри себя и не исследовал в течение довольно длительного промежутка времени.
— Благодарю, — сказал он, выдавливая из себя слова.
Они сидели в тишине в течение долгих минут.
— Какой сейчас час? — спросил он по прошествии какого-то времени.
— Три часа пополудни, — сказала она.
Шаол вздрогнул.
Но взгляд Ирэн остановился на его ногах. На его ступнях. На том, как они двигались вместе с ним.
Её рот безмолвно приоткрылся.
— Ещё немного прогресса в исцелении, — сказал он.
Она улыбнулась… вяло улыбнулась, но… всё это было реально. Не похоже на ту улыбку, которую она нацепила на лицо несколько часов назад. Когда она вошла в его спальню и увидела его там с Несрин, а он почувствовал, как мир выскользнул из-под ног, как только лорд разглядел выражение её лица. И когда она отказалась встретиться с ним взглядом, когда она обняла себя руками…
Ему жаль, что он не мог ходить. Поэтому она могла бы увидеть, как он ползёт к ней.
Он не знал причины этому. Почему он чувствовал себя худшим человеком в мире. Почему он едва мог взглянуть в сторону Несрин. Хотя он и был уверен в том, что всё это не укрылось от проницательности капитана. Между ними было заключено молчаливое соглашение касательно прошлой ночи — ни слова о том, что произошло. И эта причина сама по себе…
Ирэн ткнула пальцем его босую ногу.
— Ты чувствуешь моё прикосновение?
Шаол сжал пальцы.
— Да.
Она нахмурилась.
— Я нажимаю на ногу сильно или не очень?
Она опустила палец ниже.
— Больно, — проворчал он.
Её палец перестал давить на его ногу так сильно.
— А сейчас?
— Нормально.
Она повторила тест на другой ноге. Потрогала каждый из пальцев.
— Я думаю, — заметила она, — что загнала тёмную сущность… где-то в середину твоей спины. Метка всё та же, но это похоже на…
Она покачала головой.
— Я не могу объяснить.
— Тебе и не надо этого делать.
Это была её радость… Неразбавленная радость от воспоминания… Что отыграла у тьмы это небольшое движение. То, что она открыла, то, от чего она отказалась, чтобы оттолкнуть тьму этой раны.