- Нет, мы заводские, - сказал Бутенко. - Нашей работницей Галенькой Спасовой интересуемся. Кажется, она бывала у вас?
Старушка перекрестилась на образ, вздыхая, присела на табурет.
- Как же, бывала, милая. Скромная такая, ласковая. Отец Даниил горлицей ее называл, а только горлица не удостоилась… - Евфросиния внезапно смолкла, видимо решила, что рассказывает лишнее этим незнакомым людям, но Бутенко быстро спросил:
- Чего не удостоилась? Стать послушницей?… Ну, какие тут секреты, мамаша, если речь о жизни человека идет?…
Хозяйка снова вздохнула и передернула плечами; глаза ее неотрывно смотрели на икону.
- Я разве все знаю? Мне и не положено все знать. Я в комнату к ним не заходила.
- В эту? В соседнюю? - спросил майор.
- Да, в эту…
- Здесь жил отец Даниил?
- Здесь он жил и молился.
- А почему он с Галей оставался наедине?
- Он со всеми истинно верующими наедине беседовал.
- Но вот вы сказали, что Галя не удостоилась… Откуда вам это известью?
Евфросиния перевела на Бутенко смиренно-равнодушный взгляд.
- Отец Даниил поведал. Галя хотя и добрая, и ласковая была, а в душе ее бес гордыни таился. Потому она и отвернулась от Христа…
Бутенко растерянно развел руками.
- Не понимаю, хозяюшка. Так она и сказала, - мол, отрекаюсь?…
Лицо хозяйки вытянулось и стало безжизненно строгим; она заговорила тем бесстрастным тоном, каким начетчики повторяют чужие слова:
- Пророк Матфей говорит, что Христос был друг мытарям и грешникам и повторял законникам, что блудницы и мытари предварят их в царствии божьем. Он открыто беседовал с женой-самаритянкой, ел и пил у мытарей и принимал дары блудницы… Он всем нам велел наследовать этот пример. А Галя воспротивилась. Она увидела здесь двух женщин, торгующих на базаре, и сказала, что не верит им, ибо они завтра снова будут на базаре обманывать, сквернословить и пить вино. Тогда отец Даниил ответил ей, что Христос останавливался в Вифании у Симона Прокаженного, у мытарей - Левия и Закхея, и сам пил вино…
- О, да вы знаете писание! - невольно удивился, Бутенко. - Эти две женщины… спекулянтки?
Евфросиния по-прежнему неотрывно смотрела на икону.
- Бог им судья…
- Они приносили сюда вино?…
- Отец Даниил не чуждался их.
- Он пил вместе с ними?…
- Он причащался…
- Значит, предварительно «освящал» вино?
- Он освящал и вино, и хлеб…
- А Галя… тоже… «причащалась»?
Хозяйка обиженно вскинула голову.
- Я никогда не подсматривала за ними. Разве только Галя молилась с ним наедине? Приходили разные люди - и молодые, и старики. Одна культурная, вежливая дамочка целыми вечерами с ним просиживала. Если бы, не дай бог, с той дамочкой случилось какое несчастье, - разве я свидетель или судья?