- Это я для Сю Ли… - дрожа от страха, проговорила Цзун-Цзунгу. - Она больна…
- Больна? - наклонившись к девочке, гневно переспросил Ден Ши-фу. - Если больна, - значит, не работала!
- Она работала… Вместе со мной полола… - Цзун-Цзунгу хотелось провалиться сквозь землю, умереть в тот же миг, чтобы не слышать страшного голоса Ден Ши-фу.
- Работала больная? Значит, плохо работала! А мне плохих работников кормить нечем!
Ден Ши-фу окинул взглядом молчавших батраков.
- Еду больным не выдавать! Больных мне не нужно! Сегодня сам всех проверю!
Цзун-Цзунгу глотала вместе с супом слёзы, потом поставила мисочку на землю, закрыла руками лицо…
Сю Ли
Солнце село, розовый закат медленно догорел, и с пением бесчисленных сверчков вступил на землю вечер. Пообедав и отдохнув в кресле в своём кабинете, помещик накинул подбитый серым шёлком халат, всунул ноги в мягкие зелёные туфли, нахлобучил на голову европейскую шляпу и вышел во двор. Во всём имении светились только окна в помещичьей кухне да горели, как два зелёных глаза, фонари у чугунных ворот.
Тёмной бесформенной массой высились вокруг бесчисленные амбары, сараи, бараки. Куда бы ни глянул Ден Ши-фу, всё принадлежало ему!
Шаркая туфлями, помещик прошёл прямо к амбарам.
- Стой! Кто идёт? - остановил его тревожный голос.
Помещик усмехнулся: Цой - хороший сторож. Недаром Ден Ши-фу выделяет среди других этого сильного, рослого батрака-корейца.
- Сторожишь?
- Моя очередь…
- Стереги, стереги!
Цой охранял склад, на котором были сложены привезённые утром в Далёкую Межу образцы хлопка, купленного помещиком у Го Син-сю. Помещик, исполненный мирного благодушия, остановился:
- Ну, как хлопок?
Он не мог видеть блеска лукавых искорок в глазах паланкинщика:
- Прекрасный хлопок, яснородный господин! Побольше бы такого!
- Это образцы! Я куплю у Го Син-сю три - четыре партии!… - И Ден Ши-фу зашагал дальше, на ходу разыскивая в кармане ключи от амбаров.
Привычным движением руки он отомкнул замок. Запели, заныли заржавевшие петли; в лицо пахнуло сухим запахом риса, пылью, мешками, знакомым запахом большого склада.
В этом амбаре, под крышей которого спокойно можно было бы поместить каменный дом помещика, хранился рис, предназначенный для продажи американцам и англичанам в Гонконге,
Ден Ши-фу вошёл в амбар. Холодок пробежал по его спине. Всегда в такие минуты, когда он оставался наедине с собой и своим добром, чувство необъяснимой сладостной тревоги наполняло всё его существо. Он стоял, невысокий, сухой, в чёрном халате, а вокруг него - справа, и слева, и впереди - лежали горы отборного риса.