Сначала его коленопреклоненная просьба вызвала у супруги смех, но потом она начала его бранить:
— Вань Игуан, ну ты и тряпка! Сразу сдал оружие и капитулировал. Если ты признаешься, то за эти тридцать пять миллионов лишишься головы, ты хоть это понимаешь?
Вань Игуан поднял голову и посмотрел на черное из-за нанесенной маски лицо бранившей его жены:
— Я и правда принял тебя за члена комиссии по проверке дисциплины или за прокурора!
— Тогда тем более нельзя признаваться, идиот!
— Но ты же точно перечислила всех взяткодателей и суммы!
— Это потому что я — твоя жена! И я знаю, что ты столько получил. И сейчас я тебя допрашиваю, естественно, я все верно говорю.
— Но что если комиссия или прокуратура тоже все тщательно расследует и узнает, сколько я получил?
— Все равно можно отпираться!
— Как?
— Говорить, что ни от кого денег не брал!
— А если кто-то меня выдаст и даст показания против меня?
— Ну и что? А ты говори, что они возводят на тебя поклеп.
— Но ведь я и правда брал у них деньги!
— Я тогда задам тебе вопрос, — сказала жена. — Когда тебе давали деньги, их переводили на счет? Ведь нет? Тебе напрямую давали наличные, и свидетелей при этом не было же? И никто ведь не снимал скрытой камерой? Ничего этого не было, так чего ты боишься? Зачем паникуешь?
— А ведь и правда. — Вань Игуан успокоился и снова уселся на скамейку. — Все-таки моя супруга более спокойна и невозмутима.
— Ага, невозмутима, как же! Ты только что признался, перепугал и разозлил меня. Если ты потеряешь голову, то и мне тогда конец. Бедный наш сын!
— Двадцать миллионов в США, сыну хватит, — ответил Вань Игуан.
Тут супруга вскрикнула, словно наткнулась на какую-то сложную проблему. Она смотрела на мужа, как на мудреца или Чжугэ Ляна[18].
— Лао Вань[19], даже если никто не даст показаний, а ты сам не признаешься, то если они вдруг узнают про эти тридцать пять миллионов, сразу поймут, что они превышают наши легальные доходы, и обвинят нас во владении имуществом неизвестного происхождения. Что же делать?
Вань Игуан ломал голову, ломал, но так и не придумал, как выпутаться. Жена предложила:
— Я скажу, что это — прибыль от игры на бирже, хорошо?
— Игра на бирже? — Вань Игуан холодно рассмеялся. — Сейчас по всему миру лидируют «медведи»[20], девяносто девять процентов держателей акций теряют деньги, и только ты получаешь прибыль? К тому же официальным лицам запрещено играть на бирже, и их родственникам тоже. Так что говорить, что играешь на бирже, — нельзя.
— Что же делать?
Вань Игуан покачал головой:
— Можно только сказать, что заняли у моих братьев. Это выход на случай, когда нет выхода.