- А что ты про зиму знаешь? - засмеялась белка. - Ты ведь спишь всю зиму. Давай лучше у самого зайца спросим.
Выслушал их заяц и говорит:
- Не буду я травой крышу крыть. Снесёт её ветер зимой. Не буду и сосновыми ветками крыть больше. Что было хорошо вчера, то плохо сегодня.
Надрал заяц тальниковой коры и покрыл ею крышу. Красивая и плотная крыша вышла.
В окна слюды с гор натаскал. Дверь тяжёлую сбил, на ременных петлях повесил. Сидит, любуется домом, что своими руками сделал.
Стал выходить, чтобы зверей на новоселье позвать. Шагнул через порог, а дверь была тяжёлая, сама за ним и захлопнулась. Захлопнулась да прижала заячий хвост.
Не понял заяц, что с ним случилось. С испуга думал, что в его доме кто-то поселился и за хвост его схватил.
Рванулся раз, другой, третий, да и оторвал хвост. И больно и страшно. Убежал заяц от дома.
Звери зайца жалеют.
- Иди ко мне в нору жить, - говорит барсук.
- Нет, темно и душно у тебя в норе, а я свет и чистый воздух люблю, - говорит заяц.
- Иди ко мне в дупло жить, - зовёт белка.
- Спасибо за ласку, а только тесно у тебя там, а я простор люблю, - ответил заяц.
- Так. где же ты будешь жить?
- В тайге буду жить. В тайге хорошо. Далеко кругом видно. Всегда от беды заранее уйти можно, - ответил заяц.
- Холодно тебе зимой, заяц, будет.
- Ничего! Я не ленивый. Побегаю - и согреюсь.
- А что есть станешь? Зимой снег глубокий.
- Буду у осин да у тальника кору глодать, Она и зимой зелёная.
Так и остался с тех пор заяц жить в тайге. Дом не строит. Живёт на просторе, с оглядкой…
* * *
Дождь перестал. Только мокрая хвоя лиственницы ещё роняла мелкие капли. Выглянуло солнце. Весёлый луч заиграл на мокрой хвое, на листьях мелких кустов. Один луч нашёл недалеко от костра маленький цветок на тонком зелёном стебельке. Прибитый дождём цветок вздрогнул, приподнялся, открыл навстречу лучу синий лепесток.
«Хитрый цветок, - подумал Кеша. - Разведчика выпустил. А остальные лепестки ещё зелёными чешуйками закрыты».
Но мысли снова увели его к сказке о напуганном зайце.
- Смешной заяц, умел дом строить, умный был, а теперь самый робкий стал.
- Непонятного испугался, - спокойно ответил старик и выколотил о ноготь большого пальца левой рули давно прогоревшую трубку. - Один раз струсишь, потом мышиного писка бояться станешь.
Спрятав в карман трубку, Антипа разъяснил:
- Я давно на свете живу. И понял я, что нет ничего страшного. Есть только непонятное и трудное. Непонятное - понять, трудное одолеть надо. Руками или умом - всё равно.
Кеша ещё с большим уважением посмотрел на Антипу.