— Холопы говорят, что начал собираться с вечера, — говорил Сыч. — Жену и детей усадил в первую телегу, когда еще не стемнело. Думаю, когда мы брали кривобокого, выводок его уже отъехал.
— А сам?
— А сам еще был в трактире, деньгу с постояльцев за ночевку собирал.
Сначала солдат подумал, что трактирщика кто-то предупредил, но потом вспомнил, что подходил срок, к которому Авенир бен Азар обещал ему собрать денег.
— Вот крыса, — усмехнулся солдат. — Обманул, значит.
— А ну-ка, проедемся до трактира. Ёган, коня седлай.
Он не спал всю ночь. Раньше такое с ним часто случалось, а теперь уже как раньше не получалось. Не доехали они до трактира, как солдату стало плохо. Слабость навалилась как-то сразу, аж повод из рук выпал, а ногу крутило, не готов он был еще в седле ездить.
— Что-то вы бледный, экселенц, — заметил сыч.
— Да домой им надо, — с заметным раздражением сказал Ёган. — Он неделю в беспамятстве валялся. Похудел — кожа да кости. А вы его все таскаете да таскаете.
— Да мы не таскаем, — сказал сержант. — Что ж, мы не понимаем что ли? Господин, вы бы домой ехали, угробитесь вы так.
— А ты, балда, куда смотришь? — Сказал Сыч Ёгану. — Господину покой нужен.
— Так он разве слушает? — Продолжал Ёган. — Глаза свои злобные вылупит и скакать, и скакать. Ему всегда куда-то надо. Хоть ночь, хоть дождь — все равно куда-то скачет. Какое же тут здоровье будет.
Волков хотел было одернуть взорвавшегося слугу, да сил ругаться не было. Они развернулись к замку, и тут, через лужи, к ним подбежал Ипполит. Монах был рад видеть Волкова.
— Здравствуйте, господин! Что ж вы из монастыря сбежали? Наверное, выздоровели.
— Да уж выздоровел, еле жив твой коннетабль, — заметил Ёган.
А за ним подъехал и управляющий Крутец, низко кланялся.
— Здравствуйте, управляющий, как вы тут без меня? — Спросил Волков.
— Да вот амбары стоим.
— Я видел. — Сказал Волков и опять обратился к Ипполиту: — Зайти вечерком, мне надо поговорить с тобой про упырей.
— Господин, поехали домой. Серый вы весь, боюсь, помрете, — просил Ёган.
Но тут Волков почувствовал себя заметно лучше, отдышался как то, ожил и сказал:
— Поехали ка в трактир, пива хочу.
— Да что б вас! Вот неугомонный. Я, что, вам дома не принес?
Он и Сыч двинулись следом, а за ними поехали управляющий Крутец.
В трактире ничего не изменилось, отсутствие хозяина никак на шумной жизни трактира не отразилась: кухня стряпала, бабы носили еду, люди ели. Волков сел за стол к трем завтракающим колбасой, пивом и луком купчишкам. Все трое встали, поклонились ему. Солдат кивнул в ответ. Все его знали, и это было приятно, что ни говори.