— Послушайте, Рицци, раз вы родом из Верго, значит, у вас есть своя банка. Вы же не только купец, но еще и меняла?
— Разумеется.
— И деньги и в рост даете?
— Разумеется.
— И векселя пишите?
— Мои векселя ходят отсюда и до Фризии. На любую сумму.
— Под какой процент берете деньги?
— Один процент годовых. Без ущерба при расторжении раньше срока.
— Давайте два, и я дам вам сто монет.
— И не надейтесь. Вы и на пол процента согласитесь, еще и спасибо скажете.
— С чего бы?
— Да с того, — купец усмехнулся, — у вас кошель не застегивается от денег. Значит, кроме моих, там еще и ваши были. А вы тут один. И, какой бы вы не были искусный воин, вас может любой зарезать. Хоть трактирщик, хоть ваш холоп.
«Вот жирный мерзавец, — подумал Волков. — Все видит».
— Поэтому соглашайтесь на мой один процент, и я напишу вам вексель.
— Ну, что ж… Один так один, — произнес солдат. — Пишите бумагу.
— На предъявителя?
— Только именной.
Купец вскоре уехал в свой Вильюург, уехал довольный. Волков сидел в харчевне, следил за Хильдой, которая босая и с подобранной юбкой мыла полы, когда пришел Ёган.
— Коновал сказал, что конь будет здоров через неделю. — Произнес слуга. — А что с конем произошло?
— Да напугал его урод какой-то, он поскользнулся и упал. — Отвечал солдат, любуясь, как под ветхой кофтой девицы, в так её движениям, колышется тяжёлая грудь.
— Урод? Что за урод?
— Да не знаю, толи холерный, толи чумной. Хотя не чумной, язв на нём не было. Выскочил из болота, конь поскользнулся и упал на бок, на стремя.
— Из болота? — Удивился Ёган. — Неужто водяной?
— Да почем мне знать? Больной весь, уродливый. Толи желтый, толи серый. У вас раньше таких видели?
— Слыхом не слыхивал. Даже от стариков.
— Ну и черт с ним, готовься к барону ехать.
— Я готов.
— Кольчугу наденешь и меч возьмешь.
— Ох, господин, меня аж потом прошибает. Неужто я меч привяжу? Прям как благородный.
— Ты молись, дурень, чтобы им пользоваться не пришлось.
— А что, может, придется?
— Всякое может быть. Я уже стольких людей барона побил, что он и осерчать может.
— А что будет, если осерчает?
— Меня убьют, тебя повесят, — абсолютно спокойно ответил Волков.
Ёган молчал, смотрел на него чуть растерянно.
— Ну что ты глазами хлопаешь? Уже и меч не в радость? — Смеялся солдат.
— Ну…
— Да не бойся ты, Бог милостив.
— В том то и дело, что ко мне не очень то.
— И что ж теперь? Не пойдешь со мной?
— Да как же не идти? — Ёган вздохнул. — Пойду. Мне теперь деваться некуда. Я теперь с вами до гробовой доски.
— Тогда давай одеваться будем. Сегодня сходим к барону, а завтра поутру, по тумау, уедем отсюда. Ты все свои дела сделал?