— Нашёл там что-нибудь?
— Дверь, — бесстрастно прогудел мутант репродуктором, превращающим нервные импульсы движения жавл в речь.
— Ещё одну что ли? Куда же этот тоннель ведёт-то?
— Сломал? — осведомился второй палач. Крэ отрицательно покачал головой. — Своим звуковым ударом не сломал? — в голосе звучало удивление. Крэ повторно покачал головой.
— Ни хера себе — тайное убежище! От вас шуму то с вашими звуковыми ударами, — влез в разговор Валет. — И топоры эти ваши. Выбросьте вы их!
— Ты не сечёшь ни хрена. Мы новая власть в городе. Нас бояться должны. Мы Палачи и будем рубить головы! — ответил Германов-старший.
— Да, а я Шут и буду заставлять всех умирать со смеху от моего пердежа! — присоединился убийца к их спору. — Хочешь пугать, пугай величиной своих яиц, а не тем что они раскрашены, как на Пасху.
— Нас благодаря этим топорам запомнят!
— Да. Запомнят. Тем, что один из вас в первой же драке сам себе ногу отрубит! Впору вместо масок колпаки, как у меня, себе будет шить.
— Опа, вот оно как! Циркачи-то спелись у нас! — раздраженно сказал брату Германов.
— Ладно, это хрен с ним. Железка чё умерла? — спросил Валет. — Ты говорил, ты ей управляешь.
— Где бы ты был сейчас, если б не эта железка? Где бы все мы были? Погоди ты, мы механики, а не робототехники. А ты чё думаешь, Крэ?
Ракообразный мутант подошёл к Германову-младшему и жестом левой руки, похожей на розовую рыцарскую перчатку с заострёнными пальцами, попросил топор. Раздался треск ломающегося дерева. Клешня согнула и смяла сталь, выбросив в угол изуродованное лезвие, три остальные руки разломили топорище, превратив его в щепки.
Капитан Арафаилов оставил мотоцикл на уютной парковке недалеко от плохо смытого, большого пятна запёкшейся крови на сером асфальте. Вот и всё, что от тебя осталось, недоделанный ты аристократ! Ящер вспомнил один из разговоров с Себеком. Тот рассказывал, как древний богатырь нашёл пчелиные соты с мёдом в теле убитого льва. А потом силач придумал загадку: «Из пожирателя вышло съедобное, сильное стало чем-то сладким». Крокодил считал, что этим знамением Бог показал тщетность гордыни и неисповедимость его путей. Знак, видимый Абдельджаффаром, был не менее выразительным — пятно на парковке шикарных апартаментов, среди роты охраны. Отделанное бежевым камнем четырёхэтажное строение на окраине делового района патрулировали люди и мутанты в серых бронежилетах. И на улице, и в холле бросались в глаза пустые ниши, где должны были нести свою вахту боевые автоматизированные системы. В свете утренних событий, роботов решили убрать, хотя пара из них и открыла огонь по Амат, но его оружие и броня оказались совершеннее.