— Крепись, парень — бросил Альфредо мимоходом, кланяясь гостю и отлучился на переговоры.
Убедившись, что он один, Неизвестный достал из-под матраса фотографию, где мальчик в противогазе и одежде совершенно нелепого вида, смотрит в глаза отцу…
Он шмыгнул носом, прижимая её к себе.
Другие острова
Под Темплстером, между небом — империей Севергард, и землей — Мерзлыми Землями, проложили свое существование тройка островов Утренней Дали: Солхейм, Остров Ветров и Остров Цветущих Роз. В противовес Севергарду — они, морские хозяева, смеялись, именуя её империей разбойников и шлюх.
Тройка островов образовала заводный союз с тотемными островами, похожими на движущиеся головы животных. Их корабли, легкие и быстрые, получавшие поставки двигателей с закрытого острова ученых, грабили морские караваны, топили мелких преследователей и прятались за штормами.
Император объявил их вне закона и выбил на стене Остермолла обещание подарить земли за каждую принесенную ему голову с содранным скальпом, называя их кровопийцами, балластом.
Члены морского союза подошли с юмором к его реплике, и водрузили себе флаги, развевавшиеся длинными бочонками, тянущими на дно сцепленными клыками, свинью, то бишь — императора.
Именно на Острове Цветущих Роз сидели глядя на заросшую папоротником долину два человека: Медвард и его гость.
Медвард наследовал эти земли. Испокон веков его род владел прибрежьем, занимаясь рыбной ловлей и разведением редких растений и оливковых деревьев.
Стоял вечный зной бессолнечного неба, именуемым здесь Табуа — Следящим Оком. Передвижение солнца считалось плохой приметой и каждый проход сквозь темный омут облаков воспринимался всерьез негативно.
Они сидели под укрытием чайного домика — четырех балок без стен, кроме душевой и спальни, с узкой светло — коричневой крышей из материала, похожего на плотную бумагу.
По местным традициям благополучие в семье обеспечивалось духом воздуха, приносящим ветер перемен, придающим новый стимул и силы в ожидании следующего года.
Такие чайные домики стояли по всему острову, и отличались лишь внешним убранством, строго ограниченным подвешенным за одну из колонн гобеленом, отвечающим имущественному положению владельца дома.
Владельца дома величался большим хозяином, и таких больших хозяев было несколько от каждого знатного рода.
Власть в семье всецело принадлежала ему. Большой Хозяин дома оставался хозяином и после совершеннолетия сыновей, и мог принудительно согнать их на любые работы, вплоть до починки собственного владения за счет их семей.