Пионер, 1951 № 12 (Журнал «Пионер») - страница 18

Катерина не часто обращала внимание на похвалы. Но на этот раз она зарделась от удовольствия. Скуп, скуп на похвалы Никита Степаныч, а тут вон какие слова сказал!

- Тебе, Никита Степаныч, деда Антона позвать? - спросила Катерина, чтобы скрыть смущение. - Он тут где-то! Я сейчас!…

Через минуту показался дед Антон.

- Ты что?

- Пойдём-ка, на стройку зовут нас с тобой, - сказал председатель, - один важный вопрос решить надо.

Дед Антон зорко поглядел на него:

- Насчёт печек, что ли?

- Вот именно. Ставить всё-таки печки в телятнике или нет? Слово за тобой.

Дед Антон и Никита Степаныч отправились на стройку. Телятница Паша, слышавшая этот разговор, побежала к Марфе Тихоновне. Марфа Тихоновна сунула Паше бадейку с пойлом, которую несла телёнку, вытерла руки, накинула полушубок и тоже поспешила на стройку.

Новый двор уже стоял под крышей. Светлая, чистая дранка казалась жёлтой на фоне лиловато-серого зимнего неба. В одной секции были вставлены окна, они светились будто квадратные лужицы, покрытые льдом.

Марфа Тихоновна вошла во двор. И тут же услышала, голос техника, руководившего строительством:

- Значит, в телятнике печки ставить не будем? Это твёрдо?

- Ну что ж, решили, значит, твёрдо, - ответил дед Антон.

Марфа Тихоновна подошла ближе.. - Что такое? - глухо спросила она. - Телятник без печки?

- Да, так решили, Марфа Тихоновна, - ответил ей Никита Степаныч, - опыт себя оправдал. Будем растить телят на холоде, отходов больше допускать нам невозможно.

- Значит, со мной уж совсем решили не считаться, Никита Степаныч? Значит, отслужила, не нужна стала?…

- Эко, ты, голова!… - начал было дед Антон, но председатель прервал его:

- А зачем вы, Марфа Тихоновна, говорите эти жалкие слова? Ведите и дальше ваше хозяйство. Но принимайте наши поправки. Принимайте. Самовластия в колхозе нет и быть не может.

- Значит, плохо работала… Это не важно, что телятник из разрухи подняла, не важно, что ферму на первое в районе место вывела…

- Опять за своё! - дед Антон с досадой махнул рукой.

У председателя резче обозначились скулы и в глазах появился жёсткий, ледяной блеск.

- Всякого человека, который в работе своей идёт вперёд, мы уважаем, - сдержанно сказал он, - а если этот передовой человек начинает тормозить работу, мы его устраняем.

- Спасибо!

Марфа Тихоновна низко поклонилась председателю, потом деду Антону и, величаво повернувшись, пошла со двора.

- А, домовой тебя задави! - рассердился дед Антон. - Ничего понимать не хочет!