. Пифей собирался. Поэтому он мог избрать наиболее безопасный, испытанный и верный вариант — древний путь аргонавтов
[2]. Путь по Родану (Рона) и Секване (Сена) или Родану и Лигеру (Луара), предлагаемый Л. А. Ельницким и Р. Хеннигом, маловероятен по той причине, что Пифей дает описание берегов Кельтского моря (Бискайский залив). А для этого ему пришлось бы после выхода в него повернуть на юг, где он рисковал встретиться с карфагенянами, а потом снова вернуться к Бретани. Логики в таком маршруте маловато. Скорее поэтому он взял курс на восток по безопасному для грека Внутреннему (Средиземному) морю. К тому же в Греции он мог попутно получить дополнительную информацию и инструкции и до самой Скифии не слишком заботиться о пропитании: его корабль шел от одной греческой колонии к другой. Видимо, черноморский маршрут Пифея не был тайной для его современников. Вряд ли можно объяснить случайностью такой, например, факт, что Эратосфен, вычисляя расстояние до Туле, принял за точку отсчета устье Борисфена (Днепр). Не Александрию. Не Родос. Только ли потому, что это ближайшая к Туле параллель? Или он отмерял расстояние, руководствуясь периплом Пифея?
Из Эвксинского Понта единственный путь на север тот, по которому много позднее ходили "из варяг в греки" и обратно. Можно без особой натяжки предположить, что Пифей использовал более короткий его вариант, получивший 12 веков спустя название Западнодвинского. Пройден Днепр до Березины. В 13 км от ее устья греки вошли в приток Березины и через другие ее притоки и небольшой волок попали в левый приток Западной Двины. После короткого плавания по Западной Двине Пифей очутился в неведомом и потому жутком море, свинцовые волны которого ничем не напоминали средиземноморскую лазурь. Именно с этого рубежа Пифей становится Великим Лжецом.
Основываясь на рассказах Плиния, можно достаточно уверенно утверждать, что экспедиция направилась на запад вдоль берега, не рискуя пока ввериться неведомой стихии. Во время одной из стоянок греки узнали название открытого ими моря. Пифей назвал его, по-видимому, морем Страха; Плиний приводит латинский перевод Метуонис. "Пифей говорит, — пишет Плиний, — что германское племя гутонов обитает на взморье (taeniensis)… Оттуда будто бы один день пути под парусами до острова Абалус. Весной на этот остров море выносит янтарь, который представляет собой продукт сгустившегося моря. Жители используют его как топливо вместо дров и продают своим соседям-тевтонам" (58, XXXVII, 11)
[3].
В этом коротком сообщении целый сгусток информации, не оцененной критиками Пифея. В германском племени гутонов (или гуйонов) нетрудно узнать готонов (готов), облюбовавших себе побережье Балтики. Пифей, по словам Плиния, определяет полосу их обитания в 60 000 стадиев, т. е. в 10 656
