Но всё празднование проходило как под копирку: сначала молебны в церквях и Культополисариях, затем шествие к главной площади, а затем время «вольного развлечения». И никто, не один мэр или губернатор не смел отступить от такого порядка, ибо это повлекло бы «нарушение государственно-народного единства».
И теперь все граждане всего Автократорства обязаны ходить по улицам и радоваться жизни, потому что так говорит закон.
Так везде и в Риме тоже, но не всякий готов радоваться этому событию, пускаясь в безумный фанатичный пляс.
Со своего балкона взор в город уставил высокий мужчина. Здание, с которого исходил балкон, напоминало больше замок, высокую цитадель, построенную по последнему слову техники в неоготическом стиле.
Чёрное пальто из кожи на мужчине слегка подёргивалось на слабом ветру, треплемое настойчивыми ветряными потоками. Ладони, утянутые в перчатки, заведены за спину и сцеплены у поясницы. Пола коснулись плотные подошвы остроконечных туфель, покрываемые лишь слегка чёрными тканевыми брюками. Ну а чёрный длинноватый волос мужчины слегка трепетался на холодном, промёрзлом ветру, напевающий в уши душу свои скорбные песни.
Взор мужчины устремился далеко в город. Он касался всего: чуть заснеженных улиц, домов из древних ушедших эпох, высотные и безликие здания новостроек, огромного района «Всех Министерств», с высоченным и светящимся шпилем и «Канцлер Цидалис» в самом центре Рима. Но взгляд, его суть оставалась такой, же холодной, как и ветер, что бегает сквозь улочки древнего города.
Человек направил свой взгляд на горизонт, что с трудом проглядывался сквозь бетонные джунгли. Глаза усмотрели суть концовки этого дня – луч солнца медленно гаснет и улетает вдаль за дальний горизонт. Картина столь многозначная и печальная, что самой своей сутью заставляла задуматься о самом главном, оставалось только поднять голову. В Империи на это мало кто, способен.
Внезапно на балконе появился ещё один человек. Его бежевое тканевое пальто касалось бетонного пола, покрытого ковром, исполненных в стиле тканевых изделий из древней Персии. Туфли, с несколько округлым носком касались пола, не оставляя отпечатков. Лицо слегка крылось под бежевой шляпой и едва подёргивающимся зеленоватым шарфом, обвившим шею. Руки укрыли перчатки из бежевой ткани.
Мужчина в кожаном пальто вцепился в края балкона, представленного в виде замысловатых плетений из толстых металлических прутьев, в своём переплетающемся стиле отдалённо чем-то напоминающие балкон из эпохи барокко, сотканного из железа и стали.