тем или иным способом
должны были передавать свои представления о верных решениях своим последователям, ученикам. В число которых с этого лета вхожу и я. – И часто случаются эти... “выплески волн”?
– Слабые, вроде того, что был прошлой зимой – раз в три-пять лет в среднем, сильные – реже, примерно пять-шесть раз в столетие, – отстранённо сообщил мне изучающий шкуры экс-охотник, справедливо решивший не доверять в прямом смысле “на коленке” сделанной кустарной системе консервации. Впрочем, пока все осмотренные трофеи отправлялись в свободные контейнеры, извлекаемые из-под прилавка.
– Значит, прошлой зимой был выплеск… – ничего не выражающим тоном повторил я, на секунду придавив своей Печатью рванувшиеся было наружу эмоции. – Что ж, это многое объясняет...
Например, почему я напоролся на нарийца в “новичковой”, как выяснилось, зоне. Или откуда взялся в Заре решивший отправится в речной круиз болотный секач – я уже не говорю про свою встречу с гидрой. Не объясняет только одного: почему нас, начинающих охотников, не предупредили… если, конечно, предупреждение вообще должно было быть.
– Да, прямо на следующий год после предыдущего, и, может, даже посильнее того, первого. Кроме того, обычно перед выплеском есть признаки его скорого приближения, перед этим не было. Никто ничего подобного не ждал, впервые так на моей памяти, – задумчиво отозвался Сатара.
Ага. То есть это персонально мне так “повезло”. Ещё лучше.
12.
В окрестностях Эрста опасных изменённых нет. Парадоксально, но вот — факт, теперь я под этим утверждением готов был подписаться. Во всяком случае, их там нет между выплесками. Недаром тут устроена своеобразная “песочница” для начинающих охотников. Впрочем, это сейчас мне легко такое утверждать. Но… даже самая обычная, ни разу не мутировавшая лошадь или корова вполне может убить на месте при неправильном к ней подходе. Даже не со зла, даже не защищаясь, просто рефлекторно двинув копытом в ответ на непрофессиональные действия наездника или пастуха. Что уж говорить про диких животных? Но если знаний и опыта достаточно, чтобы для обычного, правильно снаряжённого человека-немага потенциальная угроза получить травмы или расстаться с жизнью снизилась до приемлемо низкого уровня – можно говорить об отсутствии опасности как таковой. Это если, конечно, не делать ошибок.
— Легко, – прокомментировала Таня, рывком выдёргивая короткий клинок, вошедший винторогому сайгаку в шею впритирку к затылку. Из раны плеснула кровь — но не так, чтобы прямо сильно. Хирургическое обезглавливание – декапитация, когда одним ударом перерезается спинной мозг. Чистая, практически ювелирная работа. Если бы не полная остановка дыхания вследствии разрушения