Опять вспомнилась встреча с отцом в первом цехе, и Тамаре показалось, что он прошёл мимо какой-то далёкой-далёкой, какой-то своей дорогой… А она живёт рядом и не знает о нём ничего!
Подходя к прокатному цеху, девочки ещё издали, через широкие открытые ворота, увидели, как по полу ползут бесконечные огненные полосы. Исчезает одна, вильнув хвостом, как змея, а следом уже ползёт другая.
- Здесь тянут проволоку, - объяснил провожатый. - Видели там стальные чушки? Видели. А здесь вот такую чушку протягивают сначала через один стан, потом через другой, потом через третий… Пока чушка не станет толщиной в пять миллиметров.
- Такую огромную чушку сделают толщиной в проволоку! - удивились девочки. - Ой, как же это?…
- А вот смотрите, как. Только не баловать, - строго прибавил он и окинул школьниц острым взглядом небольших серых глаз, - и не кричать ничего. Тут работа рисковая, отвлекать человека нельзя.
- Девочки, тихо стоять, - предупредила и Елена Петровна.
Она остановила весь класс у самых ворот. В стороне сидели рабочие, покуривали, отдыхали, ждали своей смены.
Раскалённые оранжевые полосы - и потолще и потоньше - выползали из отверстий станов. Между двух станов стоял рабочий-вальцовщик с большими клещами в руках. Зина чуть не вскрикнула вроде Тамары: «Папа!», - но во-время сдержалась и даже закрыла ладонью рот. У стана стоял её отец.
Да, эта работа требовала большого умения, точных движений и напряжённого внимания. Из стана справа выскакивала раскалённая полоска стали и устремлялась вперёд. Но вальцовщик точным и необыкновенно ловким движением хватал её клещами и направлял в отверстие стана, стоявшего слева. Огненная змея, сделав полукруг около его колена, так же стремительно уходила в другой стан. Но в то время как бежала эта полоска, из второго зажима справа вылетела ещё одна рас калённая змея, словно стремясь выскочить из стана и убежать совсем из цеха. И опять тем же непринуждённым, красивым и точным движением вальцовщик схватил её и снова, окружив свои колени огненным кольцом, отправил гибкую, полыхающую жаром полосу в левое отверстие стана… Между тем первая полоса скрылась, вильнув обрубленным хвостом, но за ней уже показалась следующая, такая же стремительная и полная тех же намерений вырваться из стана и пробежаться по всему заводу…
Девочки стояли, затаив дыхание. Так же молча, не спуская с вальцовщика глаз, стояла рядом с ними и Елена Петровна. Все они были под одним и тем же необыкновенным впечатлением - впечатлением красоты человеческого труда. И сам вальцовщик Стрешнев был очень красив в эти минуты. Молодое лицо его, серьёзное и сосредоточенное, слегка покрасневшее от жара, освещалось снизу багряным отсветом раскалённой стали. Те же жаркие отсветы глубоким огнём отражались в его спокойных тёмных глазах. Он стоял прямо, слегка выставив вперёд правую, защищенную панцырем ногу, и лишь слегка склонялся, то принимая из стана полосу, то направляя её в другой стан. Казалось, он чувствует каждое движение этих огненных полос. Он опускал клещи именно тогда, когда из отверстия показывалась оранжевая головка, подхватывал полосу именно в тот момент, когда она готова была уйти от него, и спокойно подводил очень точно к небольшому отверстию, куда и выпускал её. Он работал так чётко, так ритмично, что работа его достигала грани искусства. Поэтому и стояли люди и глядели, не отрываясь, на этого человека, сумевшего свой тяжёлый труд сделать таким красивым.