— Да что ты такое говоришь, Лили?! — с изумлением отозвался герцог, уставившись на меня так, будто видел впервые. — Как ты можешь показаться кому-то непривлекательной? Да если бы ты видела себя со стороны!
Он шагнул ко мне снова, взял за руки, провёл ладонями от пальцев к плечам, заправил за ухо выбившийся из косы локон. Сейчас я дрожала ещё сильнее, чем некоторое время назад, но уже не от холода. Казалось, словно время застыло, и всё окружающее куда-то исчезло, остались лишь мы двое.
— Ты уверена, что не пожалеешь об этом наутро? — выдохнул Себастьян мне в губы, и я покачала головой перед тем, как ответить на поцелуй. Впервые с того дня, когда мы прощались перед внезапным отъездом супруга, я снова чувствовала прикосновения ласковых рук и губ, понимая, что в любой момент могу остановить его. Он поставил меня перед выбором, и Ортензия наверняка не одобрила бы такое решение внука. Но теперь мнение той, что по-прежнему ни на грош не доверяла мне, не имело значения. Как и всё остальное.
Только он и я. Только учащенное биение двух сердец, но в одном ритме. Только поцелуи — сначала лёгкие и нежные, точно касания лепестков цветущей вишни, затем всё более настойчивые, жадные, распалённые. В изменчивых отблесках огня свечей я видела, как глаза моего мужа наполняются едва сдерживаемой страстью, и не сразу смогла поверить в то, что именно я послужила тому причиной. Что не Виенну де Кастеллано, не какую-нибудь ещё другую раскованную и соблазнительную женщину из его прошлого он желал в эти мгновения, а лишь меня — неуверенную и неопытную, однако нашедшую в себе силы остаться с ним здесь и сейчас, преодолев в себе и боязнь, и стыд.
Сдёрнутое с кровати покрывало полетело на пол. Перина, застеленная тончайшей батистовой простынёй, оказалась мягкой, будто копна сена, и пахло от постели так же — засушенными цветами и свежестью летних лугов. Сорочку мне сшили со шнуровкой на груди, и та, поддавшись напору ловких пальцев, с лёгкостью распустилась, позволяя стянуть ткань почти до пояса. Снова касания горячих губ — на шее, плечах и ещё ниже… Пугающе, непривычно и в то же время так естественно, что как-то разом вылетели из головы все предупреждения сестры Николины о неприятных для женщины ощущениях, которые необходимо перетерпеть в первую брачную ночь. Да и боль, пришедшая следом за обжигающими ласками, почудилась мне лишь бледной тенью той, что я воображала себе прежде. Накатила, как морская волна на берег, и тут же схлынула, оставив меня в объятиях герцога — трепещущей, ошеломлённой и… счастливой.