— Мне наплевать! — сказал дядюшка Рэт упрямо. — Я никуда не еду, и это совершенно твердо. Я именно собираюсь провести всю жизнь на реке в прибрежной норе и плавать на лодке, как плавал. Мало того, Крот тоже останется со мной и будет делать все то, что делаю я, правда, Крот?
— Да, конечно, — отозвался верный Крот, — я всегда буду с тобой, и как ты скажешь, так все и будет. И все-таки, знаешь, было бы вроде весело… — добавил он задумчиво.
Бедный Крот! Жизнь Приключений! Для него все было так ново, так интересно. Его манили новые впечатления. К тому же он просто влюбился с первого взгляда в канареечный экипажик и его замечательное оборудование.
Дядюшка Рэт понял, что творится в его голове. Он заколебался. Он не любил никого огорчать, а к тому же любил Крота и готов был почти на все, чтобы порадовать его. Мистер Тоуд пристально глядел на обоих.
— Пошли в дом, перекусим чего-нибудь, — сказал он дипломатично. — Мы все это обсудим. Ничего не надо решать сразу. Мне в общем-то все равно. Я хотел доставить вам удовольствие, ребята. «Жить для других» — таков мой девиз.
Во время ленча — а он был отличным, как все вообще в Тоуд-Холле, — мистер Тоуд все-таки не удержался. Не обращая никакого внимания на дядюшку Рэта, он играл на неопытной душе Крота, как на арфе. По природе разговорчивый, с богатым воображением, тут же он просто не закрывал рта. Он рисовал перспективу путешествия, вольной жизни, всяких дорожных удовольствий такими яркими красками, что Кроту с трудом удавалось усидеть на стуле. Постепенно как-то само собой получилось, что путешествие оказалось делом решенным, и дядюшка Рэт, внутренне не очень-то со всем согласный, позволил своей доброй натуре взять верх над его личным нежеланием. Ему было трудно разочаровывать друзей, которые успели глубоко погрузиться в планы и предчувствия, намечая для каждого в отдельности занятия и развлечения, планируя их на много недель вперед.
Когда все окончательно созрели для поездки, мистер Тоуд вывел своих компаньонов на луг за конюшней и велел поймать старую серую лошадь, которой предстояло во время путешествия выполнять самую тяжелую и пыльную работу, хотя, к ее неудовольствию, с ней никто предварительно не посоветовался. Она открыто предпочитала луг, и поэтому некоторое время пришлось потратить, чтобы ее изловить. Тем временем мистер Тоуд набил рундучки еще плотнее всякими необходимыми вещами, а лошадиные торбы с овсом, мешочки с луком, охапки сена и всякие мелкие корзинки прикрепил снизу ко дну повозки.
Наконец лошадь изловили и запрягли, и путешественники тронулись в путь, все что-то говоря разом, кто сидя на козлах, кто шагая рядышком с повозкой, — кому как заблагорассудилось.