— Что с ним делать? — спросил Крот у своего друга.
— Да ничего, — ответил дядюшка Рэт твердо. — Потому что мы ничего и не сможем сделать. Видишь ли, я-то его давно знаю. Теперь на него наехало. У него снова бзик. Это сразу не пройдет. Будет бредить, как лунатик, погруженный в прекрасный сон, и толку от него никакого не будет. Не обращай на него внимания. Пойдем поглядим, что можно сделать с повозкой.
Тщательное исследование показало, что если бы им даже, паче чаяния, и удалось поднять повозку, к дальнейшему использованию она все равно уже непригодна. Оси совершенно поломались, а откатившееся колесо просто разлетелось в щепки.
Дядюшка Рэт связал вожжи узлом и закинул их на спину лошади, взял ее под уздцы, а в свободную лапу — клетку с ее истеричной обитательницей.
— Пошли, — сказал он Кроту с мрачным видом. — До ближайшего городка не то пять, не то шесть миль, и нам предстоит пройти их пешком. Чем скорей мы пойдем, тем лучше.
— А что же будет с мистером Тоудом? — обеспокоенно спросил Крот, когда они тронулись в путь. — Как же мы оставим его посреди дороги, ведь он явно не в себе? Это даже опасно. Представь себе, что еще одно ЭТО промчится по дороге?
— Наплевать на него! Я с ним больше дела иметь не желаю!
Но не успели путники пройти и десяти шагов, как за спиной у них послышалось шлепанье ног, и мистер Тоуд присоединился к ним, взял их обоих под ручку и, все еще задыхаясь, снова вперил свой взор в пустоту.
— Послушай-ка, Тоуд, — резко обратился к нему дядюшка Рэт, — как только мы доберемся до города, ты должен сразу же отправиться в полицейский участок, узнать, что им известно про этот автомобиль и кто его хозяин, и подать на него жалобу. А потом тебе надо найти кузнеца или колесника и позаботиться, чтобы повозку доставили в город и привели в порядок. Это, конечно, займет время, но она не совсем безнадежно поломана. Мы с Кротом пока сходим в гостиницу и снимем удобные номера, где мы могли бы пожить, пока повозку чинят. За это время ты немножко отойдешь от пережитого потрясения.
— Участок? Жалоба? — бормотал мистер Тоуд, будто во сне. — Мне? Мне жаловаться на это прекрасное, небесное видение, которого я был удостоен? Чинить повозку? Я навсегда покончил с повозками! Я больше никогда и не взгляну на повозку, я даже и слышать о ней ничего не желаю. О, Рэтти! Ты даже и не знаешь, как я вам благодарен, что вы согласились на это путешествие. Я бы один без вас не поехал, и тогда… тогда бы мне никогда бы не явился этот лебедь, этот луч солнца, этот громовой удар! Этот обворожительный звук никогда не коснулся бы моего уха, а этот колдовской запах — моего обоняния. Я всем обязан вам, мои самые лучшие друзья!