Мое нытье, похоже, возымело свой эффект. Поджог книги сразу отошел на второй план, и главной проблемой стало выяснение правдивости жалоб на неполадки с кишечником. Минут десять я умоляла сделать мне клизму, и медсестра, похоже, растеряла всю свою уверенность касательно моей причастности к происшествию с книгой. Долгая работа с людьми накладывает свой отпечаток – приучаешься быть тонким психологом. Взрослые – это такие же дети, только обремененные грузом прожитых лет и различными обязательствами. В остальном вести себя с ними нужно как с несмышлеными карапузами: заплакало дитятко или капризничает – купи игрушку, достаточно просто переключить внимание на что-то другое и сделать на этом основной акцент. Вот и Вера Ивановна – собралась повесить на меня злостное преступление, а я ей – свой запор. Главное, красочно расписать свою проблему, и тогда остальное отойдет на второй план.
Медсестра еще раз показала мне, кто в доме главный, отказав в клизме и слабительных, вдобавок ко всему применив ко мне жестокое, на ее взгляд, наказание. Вера Ивановна потребовала, чтобы я отдала ей свою зажигалку, вдобавок ко всему конфисковала начатую пачку сигарет. Жалко, конечно, – там осталось больше половины, но я смирилась. Благо на этом Карга успокоилась, решив, что других ценностей у меня все равно нет. Я ей дала возможность почувствовать себя хозяйкой положения, и мы обе остались вполне довольны: я – тем, что отвела от себя подозрения, Карга – от осознания собственной власти. С крайне надменным видом старшая медсестра вытолкала меня из кабинета, еще раз пригрозив, что если увидит мои попытки вызвать рвоту, мне мало не покажется.
В самом приподнятом и радостном настроении я уселась на стул в коридоре и уставилась, как все остальные пациенты, в экран телевизора.
После ужина я, как обычно, дымила в туалете (обзавестись новой зажигалкой не составило труда, Оля щедро выдала мне свою запасную, а пачку сигарет, спрятанную под вещами в тумбочке, у меня никто не отобрал), попутно составляя план на грядущую ночь. В списке предстоящих дел места для сна не находилось – мне предстояло выполнить крайне насыщенную программу. В общем, скучать не придется.
Внезапно мое уединение было нарушено – дверь робко приоткрылась, и я увидела больше похожую на привидение, нежели на человека, Настю. Девушка неуверенно и как-то шатко проковыляла ко мне и робко посмотрела в глаза, словно стесняясь:
– Дай, пожалуйста, сигарету.
Я с готовностью протянула ей пачку, и Казакова смущенно вытащила одну. Закурила, впрочем, как заядлая курильщица – стало быть, баловалась табачком и раньше.