— Я понял вас, — произнес после минутной тишины Меншиков. — Поищем другую верфь.
Через неделю решено было заложить новый транспорт в Гельсингфорсе. Помимо корабельных мастеров похрабрее тут имелось еще и то преимущество, что судно могло пройти в океан привычным маршрутом из Балтики. Извечные осложнения с османами ставили под большое сомнение проход через Босфор.
Однако на этом благорасположение морского министра заканчивалось. Невельскому было твердо объяснено, что средства на весь поход выделяются сроком на двенадцать месяцев — и ни на один день больше. С учетом запланированного спуска на воду в сентябре 1848 года новое судно могло добраться до Петропавловской гавани лишь к следующей осени, а это, в свою очередь, означало, что на исследование Амурского устья ни денег, ни времени, в общем, не остается. То есть кормить команду, выплачивать жалованье офицерам и содержать судно в пригодном состоянии Невельскому, буде ему захочется искать вход в реку, надлежало исключительно на свой счет. Прибытие же в Петропавловск именно осенью предполагало зимовку в Авачинской бухте, и только весной 1850 года можно было двинуться в сторону Сахалина, чтобы приступить к исследованиям, к описи берегов и составлению карт. Значит, во все это время командиру корабля вменялось в обязанность расходовать свои собственные средства.
Подобное решение, которое ему самому, скорее всего, казалось поистине Соломоновым, светлейший князь Меншиков принял оттого, что не желал в этом вопросе отчетливо выступать сторонником ни одной из партий, сложившихся как вокруг Льва Алексеевича Перовского, так и вокруг Карла Васильевича Нессельроде. Оба они являли собою фигуры, с каковыми надобно было считаться самым тщательным образом. Не отказав Литке и Невельскому, начальник Главного Морского Штаба посылал Перовскому сигнал о своем понимании его интересов и чаяний на отдаленном востоке. Однако, ограничив мореплавателей в средствах и времени, сохранял приличную мину и для министра иностранных дел. Тот факт, что Нессельроде вот уже три года пребывал еще и на посту Канцлера Российской империи, в глазах Меншикова заметно склонял весы в его сторону, поэтому условия финансирования оказались настолько жесткими.
Будучи по счастливому совпадению генерал-губернатором Финляндии, светлейший князь мог от начала и до конца контролировать процесс постройки транспорта на верфи в Гельсингфорсе. Это давало ему восхитительную возможность выбора своей собственной стратегии. В случае усиления партии Нессельроде он с легкостью бы распорядился о замедлении строительства. При видимом нарушении равновесия в пользу Перовского финские корабелы незамедлительно получили бы от него приказ ускорить работу. В ближайшем окружении императора трудно было найти человека мудрее Александра Сергеевича Меншикова. Во всяком случае, сам он в этом убеждении находился наверняка.