Хотела Ши от дара своего, который проклятьем стал, избавиться. Но только не показывалась ей больше радуга. Даже когда детишки кричали и пальцем в небо указывали, не видела девушка ничего на том месте. Природу чувствовала, на погоду влияла, зверей понимала, но скрыта от неё радуга была. Смирилась девушка с участью своей, которую сама себе и создала, и жила в лесу. Одиноко было ей. Но гнала она прочь уныние, каждой мелочи радуясь, счастье своё тихое оберегала.
* * *
Шестой день по ночам у дома Митара собака чёрная выла. Вся деревня в страхе была. Даже мужики бравые не осмеливались близко к псу огромному подойти, ведь глаза его горели огоньками красными, будто пламенем. Но не слышал Алеко воя и разговоры деревенские слушать не любил. И вот на день седьмой захотелось ему картину нарисовать — луну изобразить над рекой. Решил хоть набросочек сделать.
Слышит Алеко за спиной шаги и дыхание чует тяжёлое. Знал он, что следит за ним часто кто-то, но то иное было существо. Обернулся дядька Алеко и обомлел — пёс стоит огромный с глазами алыми. Но недолго думая, достал он из кармана кусок пирога, что с собой захватил и кинул собаке.
— Страшен ты, друг. А я всё равно тебя не боюсь. Коли загрызть меня хочешь, так не убежать мне от тебя. А коли не хочешь, то чего мне бояться? — проговорил Алеко псу, а тот пирог подобрал и съел. — Страх — он мнимый. Ещё ничего не произошло, а мы бояться любим заранее. Ты может и с добром пришёл и сам не рад, что таким страшным уродился, а каждый тебя отогнать готов, да хуже того — камень кинуть. Ешь, дивное создание. Не враг я тебе, — продолжил он.
Склонил морду пёс, словно поклонился, и в лес убежал.
Продолжил Алеко занятие своё. Но спустя какое-то время снова звуки да шорохи послышали — то из леса кто-то шёл, сквозь кусты продирался.
— Ох, Митар! Живой! Седьмой день тебя ищут! — обрадовался Алеко, увидев парня.
— Седьмой день между жизнью и смертью был. Если б не ты, дядя Алеко, то сгинул бы, — ответил Митар.
— Я?!
— Ты пса большого не испугался, а тем псом я был. Обратила меня Ши в собаку страшную и семь дней дала. Если бы не встретил я за эти семь дней человека, который страха передо мной не почувствует, то распрощался бы с душой, — поделился парень.
— Эко диво! — всплеснул руками Алеко. — И за что она тебя так, Митар?
— А за дело, — вздохнул парень.
Уселся Митар рядом с дядькой на бревно и историю свою поведал:
— Было мне лет тринадцать. Хилый я был, да маленький, не то, что сейчас. Обижали меня все ребята, издевались, а я постоять за себя не мог. Вот однажды пошёл я в лес с сестрой да с её подружками. Они венков наплели и на меня ради смеха надели. А тут и дождь заморосил, а после него радуга появилась красивая, широкая. И увидел я, что конец радуги на полянке встал. Побежал я туда — а там врата у подножия. Слышал я давно от бабушек, что врата эти волшебные, самое заветное желание исполняют. И вошёл я во врата те и пожелал стать самым сильным, чтобы все меня боялись, чтоб одно моё появление страх вызывало. Прошёл я сквозь врата и подумал, что обман всё, раз ничего не изменилось. Да только ошибался я. В первую же ночь, пока тело спало, душа моя демоном обратилась. И так каждую ночь повторялось. И творил я вещи страшные. Все, кто встречались со мной, жуткий страх испытывали. Стал я создателем страхов людских. Каждая ночь новый страх приносила.