Пионер, 1954 № 10 (Журнал «Пионер») - страница 18
Мирон-Гасило объяснил это князю очень просто:
- Да ведь не любит русский народ землянки эти! К чистоте привык: и чтобы ему светёлка чистая и чтобы в баньку сходить, хотя бы и в трущобе лесной!
- Неужто и здесь баню срубили? - спросил Невский.
- А то как же! - отвечал, рассмеявшись, Мирон Фёдорович. - И для тебя с твоими воинами, коли велишь, баньку истопим. Ино, сходи, попарься с дорожки, поразомни косточки!…
После бани беседовали с Мироном на завалинке его избы. Вспомнили про первую их давнюю встречу.
Невский впервые встретил этого крестьянина-богатыря десять лет назад на его лесном починке земли, в Переславском княжестве. Тогда Мирону было лет шестьдесят. Александр тогда заночевал у него. Он и душою отдохнул в те дни в этой трудовой семье пахаря. Всё ему нравилось там: и сам старик, и его два молодых женатых сына, и обе невестки его - Ми-лава и Настя - подстать мужьям своим: красивые, работящие и сильные…
Вскоре после Неврюева нашествия, Невский снова проезжал теми же местами, но увидел там одни лишь обуглившиеся брёвна да клыки каменных печей на пожарище. Что случилось с Мироном и его семьёй, того никто не мог сказать князю. И вот от самого Мирона узнаёт он сейчас о страшной гибели всей его семьи, зверски умерщвлённой татарами. А сам Мирон Фёдорович, этот рассудительный и трудолюбивый старик, возделывавший в поте лица сбой клочок земли, нянчивший внучат, превратился в неуловимого и беспощадного истребителя татар - в страшного Гасилу!
…Перед сном Гасило пришёл в избу, где расположился Александр Ярославич. Он пришёл предупредить князя, чтобы тот ночью не встревожился, если услышит ненадолго крики и звон оружия близ лесного их обиталища.
- Поганые хочут этим лесом ехать с награбленным.русским добром - баскаки татарские. Разведали молодцы наши… Так вот, хочем встретить злодеев! - сказал старик.
- В час добрый! - отвечал Александр. - А сон у меня крепок: не тревожься, старина.
Однако известие, принесённое Мироном, встревожило Гришу Настасьина. Он поделился тревогой своей с начальником стражи, и тот на всякий случай усилил сторожевую охрану и велел держать коней под седлом.
Григорий лёг в эту ночь в одежде и при оружии. И когда сквозь чуткую дремоту донеслись до его слуха отдалённые крики и звон оружия, Григорий осторожно, чтобы не разбудить князя, вышел из избы. С крылечка виден был сквозь деревья свет берестяных факелов. Настасьин сел на коня. Начальник стражи послал с ним одного из воинов.