Но князь лишь сел перед дамой на колени, что очень удивило Арабеллу. До сегодняшнего дня никто не падал перед ней ниц, особенно аристократы. Но эта малозначимая радость гордости и восхищения пропала тогда, когда молодая женщина вспомнила о том, что мужчины ради своего желания готовы даже на унижения.
– О, моя прекрасная, смеющаяся роза, не прогоняйте своего раба от Ваших священных ног. Я готов на все ради Вас, но я прошу лишь один невинный поцелуй под куполом весеннего сада. Исполните же просьбу раба Вашего, придите сегодня в полночь в Зеленый Бриллиант. Мое сердце оживет, когда я сорву с Ваших прекрасных уст пламенный поцелуй. После этого я больше не буду домогаться Вас, клянусь Покрывалом Девы Марии.
Арабелла молчала. Она знала, что такое женская гордость и должна была, разумеется, отказать, но ведь она тоже не была равнодушна к князю и ради одного поцелуя она готова была переступить через свою высокомерность: – Я приду сегодня. Вы меня уговорили. Но в Зеленом Бриллианте я подарю Вам только одно прикосновение своих губ к Вашим устам. На большое и не надейтесь.
– О, мадам, Вы не представляете, как этими речами осчастливили своего слугу! Я буду ждать Вас сегодня в саду!
– Хорошо. А теперь, уходите. Я не хочу, что бы кто-то увидел Вас в такой позе. Тогда по замку пойдут слухи, и я буду вынуждена не прийти на сегодняшнюю встречу, – цинично проговорила дочь герцога, вырывая подол своего платья из рук Джеронимо.
Поднявшись с колен, синьор фон Формине тихо шепнул на ухо своей избраннице: – Я буду с нетерпеньем ждать. До вечера, – загадочно улыбнувшись, монсеньор ушел.
Девушка продолжала грустно смотреть ему в след. На что надеялся этот несчастный? Ведь гордая француженка дала себе клятву больше никогда не влюбляться, и пока она не собиралась нарушить этот обет. Да, птица Желания уже махала крыльями в душе дочери герцога, но пока это были лишь мечты, невинные и безгрешные, как младенец: «Этот князь думает, что способен на все. Но ему придется потрудиться, чтобы завоевать меня», – продумала девушка и скрылась под пышным сводом шелковой шторы.
Полночь… Местная часовня оповещала всех про наступления ночи, но для Арабеллы этот звук означал одно: она должна явиться на тайное свидание. Синьор Мучениго, после ссоры с другом, вернулся в свои владения поздно вечером и сразу лег спать, поскольку был неприлично пьян. Все домочадцы тоже отдались сну. Арабелла же, отослав всех прислужниц, занялась своим туалетом. Поверх тонкого, голубого платья она надела белоснежную накидку, пошитую из редкого, персидского шелка. Голову она не стала прикрывать, а распустила свои роскошные кудри и позволила им струиться по плечам. Девушка затушила свечу и, заперев дверь своих покоев, вышла в темный коридор. Закоулки замка были так проворно сделаны, что в темноте молодая женщина едва не заблудилась. Внезапно она расслышала какой-то подозрительный звук и наткнулась на что-то мягкое. Дочь герцога зажала рот рукой, чтобы не закричать при виде человека, лежавшего на земле. Но к счастью, это был лишь старик-слуга. Он в недоумении посмотрел на ту, что потревожила его сон.