— Мать не позволит.
— Если ты не будешь ничего тратить, зачем тогда ходить на работу?
— Дело не только в деньгах. Мама хочет привить мне чувство ответственности или что-то вроде того. Кроме того, это поможет при поступлении.
— Лиза переживает, что ты вообще никуда не поедешь.
— Ты про учебу? — спросил Кларк. — Вполне возможно. Еще не решил.
— А какие есть варианты?
— Об этом я тоже еще не думал.
— Ты что-то еще умеешь делать, кроме как говорить на выдуманных языках?
— Плавать, — ответил Кларк. — Но не настолько хорошо, чтобы сделать на этом карьеру.
— Вот дерьмо. А ты точно не прибедняешься?
— Это будет очень недолгая карьера. А что потом?
— Ты мог бы играть в видеоигры за деньги.
— Превращать хобби в работу? Ну уж нет, спасибо. Это же просто кошмар!
— Разве не здорово зарабатывать тем, что любишь? — спросил Соломон.
— А вдруг я разлюблю видеоигры из-за этого? Нет, дружище, не хочу рисковать.
— Мой отец обожает кино и архитектуру, потому подался в спецы по декорациям. Это же круто, не?
— Судя по тому, как он выглядит, — пожалуй, да, — согласился Кларк. — Но какова вероятность, что кто-то наймет меня играть в видеоигры на целый день? Нужно быть реалистом. К тому же не так-то просто постоянно выигрывать.
— Интересно, пойду ли я когда-нибудь на работу, — произнес Сол.
— Ты мог бы работать онлайн.
— Если мне так и не станет лучше, ты имеешь в виду?
— Ой, я не… нет… просто…
— Да ладно, я с этим смирился. Для тебя это, может быть, звучит дико, но вполне возможно, дальше этого двора мне не уйти.
— Ты когда-нибудь представляешь себя снаружи?
— Не часто, — признался Сол. — Стоит мне подумать об этом — начинается приступ.
— А прямо сейчас?
— Это пугает. Но хотя бы я перестал плакать. Уже плюс.
— А что, если ты будешь представлять себя снаружи в нашей с Лизой компании? Может, тогда тебе будет не так страшно.
Жизнь Сола делилась на черно-белые полосы, но белых с момента знакомства с Лизой и Кларком стало гораздо больше. Правда, иногда во время визитов друзей Соломон был вялым и удрученным. И виной тому были атаки. Не важно, долгим ли был приступ и что его вызвало, — паника лишала сил. Болезнь Сола, как и любой недуг, была неумолима и очень хитра. Подобно раку или спящему вирусу, она могла притаиться на какое-то время, усыпляя бдительность и создавая иллюзию выздоровления. Но она всегда возвращалась. Соломон привык к бесчисленным рецидивам. А еще научился не стесняться приступов, потому что стыд, как правило, все усугублял.
— Кларк, — говорил Сол. — Меня немного замкнуло.
Именно это с ним и творилось. Тревожность у разных людей проявляется по-разному, но начинается все у большинства с цикличных мыслей. Одни и те же картинки начинают мелькать перед глазами. И прекратить это непросто. Иногда Соломон начинал думать о смерти родителей, одного, а затем обоих. А в следующий момент воображение просто трещало по швам от всевозможных сценариев: вот они разбиваются на машине, а вот погибают при землетрясении или в результате стрельбы в общественном месте. И эти сцены сменяли одна другую, сбивали с толку, давили снаружи и изнутри, и тогда Соломон стискивал зубы и старался дышать медленно и глубоко, чтобы не слететь с катушек, как это бывало не раз. В такие моменты Кларк пытался его отвлечь и вполне преуспел в этом. Конечно, срабатывало не каждый раз, но Солу была приятна сама инициатива. В дни, когда тот был особенно тревожным, Кларк старался занять друга по полной. И со временем у него стало получаться.