— Сильно? — внимательно посмотрела на нее.
— Дда, — слегка морщась от боли, сказала она, — даже очень.
— Мда, быстро ты, иди в туалет, мне нужно привести тебя в порядок, и нужен шоколад! Аааачи!? — крикнула она.
— Зачем шоколад? Ээлееен, мм, — слегка застонала девушка.
— Для того, чтоб силы были, бегом в туалет!
— Ачи! Ачи! Блин! Где ты!? — выбегая из туалета кричала Элен.
— Здесь я, что такое? — он сидел с Тори.
— Мари, она…все! — выкрикнула она, — даже до кровати не дойдет!
— Что все? — выбегая из-за стола, спросил Ачи.
— Да воды у нее отошли!!! Рожает она! Пень! — громко закричала Эл.
В ту же секунду, Тори взял меч, посмотрел на Элен и удалился из дома. Ачи побежал в туалет и аккуратно поднял на руки Мари, которая корчилась от боли. Он понес ее в спальню, положив на кровать, он хотел удалится, но встретил на пороге Элен с тазиком:
— Куда пошел?! Ты тут нужен! Зашел! Я что одна буду?! Я роды не принимала не разу!
— А я принимал?! Смеешься!? — выкрикнул парень. Их спор нарушил громкий стон девушки, и тут же его заглушил громкий раскат грома. Подбежав к девушки, Элен стала копошится около нее…
— Давай, давай еще раз! Еще родная, еще, уже головка показалась! — Элен стояла вся перепачканная в кровь. Ачи держал Мари за руку, весь бледный. Через несколько минут дом огласил громкий детский крик. Родился мальчик, мальчик ангелок с разными крылышками, одно белое, другое черное. На земле пошел дождь…
После того, как на свет родился маленький ангелок, Элен омыла его, запеленала в белые теплые пеленочки, аккуратно укладывая крылышки, они были размером с его тельце, и мокренькие. Одно было черное, как смоль, другое белое, как снег:
— Ты посмотри, глянь крылышки себе какие отхватил, — сказала девушка Ачи, который снимал боль с Мари, она к тому времени потеряла сознание, — вот что получается от союза Ангела и Демона.
Малышу не понравилось, что его крылышки теребят и укладывают, он заплакал. Элен запеленала его и взяла на руки, успакаивая, но все было тщетно. Ребенок кричал, не выдержав Элен, сказала:
— Ну чего ж ты так горланишь? Говорила я, Машка, не плач, родится пацан плакса будет! Ачи!?
— Что? — обернулся бледный парень.
— Иди сюда! Расчтокался! Держи этого плаксу! А я уберу здесь все! Раны ей обработаю! — прислушалась к плачу, — и да, лучше выйди.
— Я? Что? Я не умею, я не могу! — проговорил он, но все же подошел к ней и поставил руки. Переложив малыша, девушка вытолкала их за двери.
— Под головку держи! — крикнула, а затем потерла виски, — мужики! И мы еще слабый пол! Выноси, роди, воспитай!