– Не мне тебе объяснять, что с ней сделают в Ордене, – устало произнёс Богдан.
Хан понимал – он разгладил чулки на полу, изучая рисунок. Палачи Ордена в совершенстве владели пытками и могли выбить признание из любой женщины, и из Лили им вытянуть сведения не составит труда. А после убьют. Вина ее очевидна, девочка заигралась и попала под влияние «скверны».
– Ты предлагаешь её отпустить? – прямо спросил Хан.
– Нет, – Богдан замялся и уже более твёрдо сказал: – Нет! Мы сами её накажем. Понимаешь… я должен сам. Это моё личное дело. Не могу позволить, чтобы другие к ней прикасались и терзали.
– Ты сошёл с ума?!
– Хан, ей восемнадцать! Я не думаю, что она успела много натворить. Да, она устраняла конкурентов, но все живы, а её будут пытать. День за днём. Методично. Ломая личность. Узнавая, нет ли у нее других вещей, где она достала чулки, и так далее. И в конце она будет мечтать о смерти.
– Что ты предлагаешь? – Хан покосился на Лилю, которая безмятежно спала и не подозревала, что в этот момент решается её судьба.
– Отплатим ей той же монетой. Чулки мы заберём и уничтожим, ритуал знаем, но прежде обезвредим их. Пусть завтра она выступит и почувствует на себе, каково это – ломать кости. Пусть провидение её само накажет.
– Не понимаю, – нахмурился Хан.
– Кружево. Ты же знаешь, вещи нельзя перешивать. Они от этого теряют свои свойства. У Ирен есть платье. Мать купила ей его на отдых. Я ещё смеялся, назвав этот ужас кружевным безобразием – сплошные рюшки и сеточка с рисунком. Она его так ни разу и не надела. Так вот, кружева на нем по размеру похожи с теми, что на чулках. Не думаю, что Лиля заметит разницу.
− И кто будет шить? – с сомнением произнёс Хан.
– Ирен. В школе они проходят домоводство, и иголкой с ниткой она владеет мастерски.
– И под каким соусом ты ей это преподнесёшь?
Богдан всего лишь на миг задумался. Он всегда умел найти выход из любой ситуации.
– Можно сказать, что Лиля хвасталась своей зрительной памятью, и я хочу её проучить, в шутку заменив кружево на её чулках…
– Она Лилю терпеть не может. Мне кажется, дай Иренке повод и…
– Ты со мной? – Богдан поднялся из кресла и подобрал с пола, разглаженные Ханом чулки.
Хан колебался. С одной стороны, догмы Ордена, которые с детства вбивали в голову, с другой – Богдан. Он понимал его мотивы. Сам бы не смог равнодушно отдать под пытки Кристину или Джулию. А ведь он их совсем не любит.
– Нужно выяснить, как к ней попали чулки, и есть ли ещё вещи в семье.
– Мы проведём своё расследование. Сами. Я этого не оставлю. Клянусь! – быстро произнёс Богдан. – Ты со мной?