– Твои! – бросил он на бегу.
Фалько метнулся направо, слыша, как за спиной опять затрещали выстрелы. Молодец Паук, с расстановкой подумал он, еле переводя дух. Вот ведь как – растленный тип, извращенец, пробы ставить некуда, а опасен, как гремучая змея. Хорошо, когда такая смертоносная тварь – на твоей стороне.
Улица теперь пошла вниз, и Фалько мог бы ускориться, однако юркнул в подворотню и, взяв на мушку оставшийся позади перекресток, дождался Паука. Через мгновение тот вынырнул из темноты. Короткие быстрые шажки, запах одеколона и помады, но теперь еще – с оттенком пороховой гари.
Что ж, аромат под стать личности.
– Все, – сказал Паук, который тоже дышал тяжело и с присвистом. – Кажется, пронесло.
Так или иначе, проверять эту версию они не стали. И вновь бросились бежать, на этот раз – держась рядом. После множества поворотов остановились наконец на маленькой темной площадке, втиснутой меж двух арок и завешенной бельем на веревках. Узкая лестница вела туда, где светились портовые и береговые огни. Они настороженно ловили каждый подозрительный звук, но все было тихо, если не считать отдаленный шум прибоя.
– На волосок были… – сказал Фалько, пряча пистолет.
– Деньги-то при тебе или успел вручить?
Фалько в ответ позвенел наручником:
– Тут.
– И то хорошо.
После этого краткого диалога они постояли молча, выравнивая дыхание. Колыхавшееся под ночным бризом белье казалось толпой призраков, размахивающих руками.
– Ну, давай рассказывай, – проговорил наконец Пакито.
Достав портсигар, Фалько заметил на пальцах кровь. Ощупал левое запястье и обнаружил там рану.
– Черт бы тебя…
– Что такое? – спросил Паук.
Фалько поддернул рукав пиджака и завернул манжет сорочки. Теплые капли стекали по ладони.
– Порезался, когда окно вышибал.
– Сильно?
– Вроде бы не очень.
– Ну-ка покажи… – Паук в темноте ощупал разрез. – Неглубоко, но мог бы и вену себе перехватить или сухожилие. Чистый платок есть?
Фалько вытянул платок из верхнего кармана. И вспомнил в этот миг, что забыл шляпу в лавке. И не пожалел о ней. Эта шляпа приносила ему несчастья.
– У собачки боли, у кошечки боли… – приговаривал Паук: он уже перевязал ему запястье и теперь затягивал узел. – Потом обработаешь толком, не запускай… Ну, так ты не рассказал, что там приключилось.
– Да что рассказывать… – вздохнул Фалько, всем своим видом демонстрируя покорность судьбе. – Кирос нас провел. Он и не думал отдавать судно.
– И его нельзя за это осуждать. Каждый ведет свою игру…
– Да кто осуждает? Просто они меня чуть не ухлопали… Сволочи эти – боцман и прочие…