Выслушав рассказ старушки, не без гордости поведавшей об этом факте. Кардинал произнёс:
— Логика жизни. Прежде ты, тётя Саша, жуликов поддерживала. Теперь другие жулики тебя поддерживают. Только прежние жулики тюрьмой рисковали, а твой отец Зосима крестом прикрыт, как бетонным дотом. Засел в своей курильне опиума и в ус не дует… «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман…»
— Не дело говоришь! — вспыхнула тётя Саша. — И вовсе отец Зосима не жулик, а духовное лицо… И нечего языком трепать!..
Именно в этот момент из-за угла появились две мужские фигуры. Кардинал бросился им навстречу, и начались объятия и восклицания:
— Здорово, мальчики!..
— Гутен таг, мейн либлинг!..
— А ну покажись, Кардинал!..
— Как доехали? Не наследили?
— Всё ин орднунг, — ответил один из прибывших, маленький, весёлый, круглый, как шар, человечек средних лет. — Ай-ай-ай, как мчится время!.. Нет, кажется, за нами никто не топал… Верно, Доктор? — обратился он к жгучему брюнету восточного типа с меланхолическими коровьими глазами и тупым тяжёлым подбородком,
— Кажется, нет, — пробурчал Доктор.
— Как в Ростове? — спросил Кардинал. — Еще кто приедет?
— Аусгешлоссен! — со вздохом ответил толстяк. — Кризис кадров. Дон мелеет на глазах. Одних уж нет, а те далече… — Толстяк бросил взгляд на тётю Сашу, сидевшую на завалинке, и шёпотом спросил: — Что это за казанская божья матерь?.. Не дружит ли она с оперативниками из уголовки?
— Нет, старушка — верняк, — ответил Кардинал. — Значит, двое на весь Ростов?
— Швере цайт, — вздохнул снова толстяк. — А как на берегах Невы?
— Тоже хвастаться нечем, — уныло ответил Кардинал. — Евлампий, Ухо, Ванда, Токарь и Хорёк в почтовых ящиках. Лёнька Винт запсиховал и вышел из игры. С повинной в уголовку пошёл. На работу устроился. Мода времени.
— Именно мода, — проворчал Доктор. — Грипп какой-то. Как в Москве?
— Списался. Голубь должен приехать. Сенька Мороз тоже загрипповал. И слушать не хочет!.. Подумать только, Сенька Мороз!.. Золотые руки, светлая голова!.. Через три месяца в Москве Всемирный фестиваль. Десятки тысяч иностранцев. Толпы на улицах. Танцы на площадях. Массовые гулянья на бульварах. Митинги, кучи зевак, оркестры. Открываются невиданные возможности!.. И тут лучшие кадры выходят из строя!.. Как вам нравится такой преферанс?..
…До поздней ночи Кардинал и ростовские делегаты вспоминали старых друзей и старые дела. За окном уже серел рассвет, когда Кардинал сказал:
— Однако пора и отдохнуть, мальчики. Ты, Пузырь, уже зеваешь, и по всему видать, что тебе надо подавить ухо. Доктор тоже устал. Будет, поговорили по душам. Наш разговор напомнил мне отрывок из «Тараса Бульбы»: «И витязи, собравшиеся со всего разгульного мира восточной России, целовались, взаимно, и тут понеслись вопросы: „А что Касьян? Что Бородавка? Что Колопёр? Что Пидсыток?“ И слышал только в ответ Тарас Бульба, что Бородавка повешен в Толопане, что с Колопёра содрали кожу под Кизикирменом, что Пидсыткова голова посолена в бочке и отправлена в самый Царьград. — Понурил голову старый Бульба и раздумчиво говорил: „Добрые были козаки!“»