Испытывая смешанные чувства – облегчение от того, что проверка на «профпригодность» наконец закончилась, и грусть напополам с… радостью (нет, я точно чокнутая) от того, что еще один этап отбора успешно пройден, я поспешила к выходу из этого каменного мешка.
Значит, быть мне и дальше гостьей в Ледяном Логе. Или Ллара все-таки сумеет переубедить мать наследника, и меня отправят в путь-дорогу? Все, запрещаю себе об этом думать! Лучше дождусь, когда на руке проявится символ. А сейчас бегом к выходу! Не терпится вырваться из этого туманного капкана и подняться в небо. Я даже тряске рада буду. Лишь бы как можно скорее покинуть Лабиринт смерти и окружающие его такие же мертвые земли.
Стянув перчатку, улыбнулась, рассматривая мерцавшее на безымянном пальце колечко. Оно приятно согревало кожу, подсказывая, куда следует поворачивать. Я не знала наверняка, но чувствовала, что движусь в правильном направлении. Не останавливалась на развилках, не замедляла шага перед очередным изломом стены.
И не переставала улыбаться, твердя себе мысленно, что вот-вот увижу раскрытые настежь ворота. И магов, и эссель Тьюлин, и его отмороженность с его липучеством.
– Мяу…
Запнулась, прислушиваясь. Нет, должно быть, померещилось. Откуда здесь взяться животному, тем более котенку, к которым питала особую слабость?
– Мяу, мя-я-яу-у-у… – прозвучало жалобно, тоскливо, заставив сердце в груди съежиться, будто абрикос, высушенный до состояния кураги.
– Я точно брежу.
Наверное, не следовало останавливаться и сворачивать в темный рукав прохода, противоположный тому, к которому влекло меня магией колечка. Но я не могла остаться равнодушной и бросить на произвол судьбы живое существо.
«А вдруг ловушка?» – будто птица в клетке, билась в сознании здравая мысль. И тут же, заглушая ее, ближе раздалось жалобное мяуканье наверняка изголодавшегося, замерзающего зверька.
Эссель Тьюлин утверждала, что маги облазили лабиринт вдоль и поперек. Что нам здесь нечего бояться. И тем не менее я стянула с пальца колечко, готовая в случае опасности сжать украшение в кулаке.
– Мяу, – будто ножом по сердцу.
Я шла, едва не срываясь на бег, до рези в глазах всматриваясь в клубы тумана, путающиеся под ногами. Не знаю, как не пропустила, не прошла мимо жавшегося у стены крошечного, жалобно пищащего комочка.
– Бедненький ты мой. – Присела, чтобы подобрать зеленоглазую сиротку. – И как только здесь очутился? Иди ко мне, будем греться.
Котенок выгнулся дугой, шерсть вздыбилась, и с нее на обледенелую землю, ярко сверкая, посыпались… самые настоящие снежинки. Я хотела его успокоить, погладить по снежной (в прямом смысле этого слова) холке, но животное, испугавшись, больно цапнуло меня за ладонь. На коже гранатовыми бусинами выступили капли крови.