– Пустите. Мне больно.
По плану должна была угрожающе завопить, но звуки, сорвавшиеся с губ, больше походили на писк несчастного комара, над которым занесли мухобойку.
Проклятье! Да что со мной такое?!
Блейтиан обернулся. В глазах, в сумраке казавшихся чернее ночи, в выражении его лица с хищно заострившимися чертами промелькнули удивление, досада, раздражение.
Мужчина нахмурился и бросил, ускоряя шаг:
– Нам надо поговорить.
– Если так хочется разговаривать, вернемся в зал. И говорите там, сколько влезет.
Но уже не со мной, а с Герхильдом, которому я обязательно настучу на этого беспардонного солдафона! Только хорошо бы сначала избавиться от его железной хватки.
Запястье болезненно ныло, саднило, будто в том месте, где сейчас сжимались пальцы Крейна, Снежок прежде вырисовывал своими коготками снежинки.
– Да пусти ты меня! – все-таки прорезался голос, хоть и не с первой попытки.
Это незначительное усилие – закричать во все горло – стоило мне остатков энергии. Рывок, меня протащило по полу, и вот я уже в какой-то комнате. Вроде бы стою, хотя на самом деле очень хочется лечь, и никак не пойму, то ли в глазах снова мутнеет от того, что со мной обращаются, как с марионеткой: дергают бесцеремонно, не думая, что мне и без того плохо. То ли все из-за позабытой брошки, а может, из-за выпитого лишнего на празднике или черт знает чего еще. В этом змеином логове все возможно: и отравят, не моргнув глазом, и магией укокошат за милую душу.
Я повисла в руках прихвостня Хентебесира, чувствуя себя все той же игрушкой, только теперь уже без веревочки. Ядовитая горечь парфюма, смешавшись с терпким запахом алкоголя, заставила поморщиться.
Еще одно различие между Крейном и Лешей – муж на дух не переносит крепкие напитки. В то время как герцог, да и все прихлебатели в темнодольской своре, не знают меры в распитии горячительного.
Впрочем, его светлость не выглядел пьяным. Твердая походка, цепкий колючий взгляд. Он казался скорее опьяненным. Не вином – похотью, долго сдерживаемым желанием. Которое, не успели за нами захлопнуться створки, принялся тут же утолять.
Губы мага ужалили поцелуем, будто пчела ядовитым укусом. Первые мгновения даже не поняла, что вообще происходит: настолько неожиданным оказался коварный выпад. Мерзавец и не думал останавливаться и прекращать исследовать мой рот, вызывая у меня рвотные позывы. Не знаю, откуда только взялись силы: прикусив негодяю губу (пусть скажет спасибо, что язык не оттяпала), отчаянно ударила его в грудь.
Вырвалась, отскочив. Блейтиан зашипел, как потревоженная кобра. Сплюнув кровавый сгусток, вытер сползшую по подбородку каплю. В полумраке кровь больше походила на деготь. А может, у таких, как он, она действительно черная.