Когда англичане с буковыми дубинками велели преступникам сдаться, борцы «за дело народа» достали оружие и уложили на месте безоружного констебля и двух сержантов. Остальные полицейские были ранены. Это стало самым кровавым побоищем из всех, которые знала английская полиция за всю свою историю. Британия пришла в ужас, Лондон был поднят на ноги. Спустя неделю революционеров обнаружили в доме на Сидней-стрит. Наученная горьким опытом, полиция подтянула туда уже пятьдесят «бобби». Однако, сколько бы этих «бобби» ни было, они все еще не могли примириться с тем, что придется стрелять в живого человека. А вот анархисты подобными мыслями не утруждались — они открыли по полицейским беглый огонь. Англичане подтянули подкрепление, еще две сотни стражей порядка. Осада шла уже почти десять часов. Подошли еще семьсот полицейских, теперь уже шотландских гвардейцев с пулеметом, пригнали два артиллерийских орудия. Кроме того, были вызваны саперы. Руководил осадой лично министр внутренних дел. Им был сэр Уинстон Черчилль, только зимой этого года вступивший на пост.
Дом подожгли. Полицейские, ворвавшиеся в здание, обнаружили тела двух революционеров. Позже задержали и судили еще двух террористов, якобы участвовавших в перестрелке в еврейском квартале. Но с организатором ограбления вышла осечка — он ушел от правосудия, причем достаточно легко. Взяв свою долю, сразу после налета он пароходом отбыл в Марсель, а затем в Одессу. Впоследствии удалось выяснить только, что организатора ограбления, виновника смерти шестерых человек, зачинщика самого кровавого побоища в истории Скотланд-Ярда называли «Петр-художник».
А теперь вернемся на восемь лет назад, но останемся в Одессе. Тут только что прогорел банк «Морской кредит». Об этом событии мы еще будем вспоминать в нашей книге. Банк просуществовал три месяца. Жертвами ушлых аферистов стали четыре тысячи акционеров банка, сумма убытка превышала миллион рублей.
Именно этот скандал обсуждал пристав Войцеховский с обаятельным господином Петром Мишицем. Тот уже давно стал своим и в участке, и даже в доме пристава, который относился к славному и хорошо воспитанному болгарину по-отечески, но не без интереса. Мишиц обещал Войцеховскому сосватать купчиху, вдову с миллионным приданым, пристав отказывался, но явно больше для вида.
Обаятельный и обходительный владелец брачной конторы, Мишиц подавал большие надежды. Но у пристава были с ним и не самые чистые делишки. Почти вся Одесса знала, что обаятельный Мишиц — фермитлер.
Фермитлер — посредник. По-одесски это означало, что он устраивает на теплые должности за взятку. Чтобы передать деньги и не попасться, нужен доверенный человек, этот самый фермитлер.