Вернемся к беседе Войцеховского с Мишицем. Пристав похвастал, что поймал аферистов, которые заправляли в «Морском кредите». Он рассказал, что аферисты пытаются свалить все на какого-то Художника. Якобы это псевдоним неведомого мошенника, который затеял заведомо провальное предприятие. Управляющим он пообещал в случае ареста по 15 тысяч рублей золотом, гарантировал лучшие условия в тюрьме и побег в ближайшее время. Войцеховский был зол — подставные директора не выдали своего нанимателя.
Кроме того, Мишиц узнал, что незадачливые директора получили по 15 лет каторги, а также выяснил день, когда их будут отправлять на Тобольскую каторгу.
И ранним утром указанного дня, пока Одесса спала, в ста метрах от перрона, где стоял поезд, неизвестные, окружив полицейских, обезвредили конвой. Однако два директора вокзал не покинули — те самые неизвестные злоумышленники посадили их в поезд, но не в тот, что следовал в Тобольск, а в тот, который направлялся в Варшаву, причем в первый класс. Пока полиция переворачивала вверх дном все «малины» и притоны, аферисты, не сдавшие своего хозяина Художника, с удовольствием следовали на новое место работы, в Варшаву, — ведь у Художника были филиалы во многих городах.
Петр Мишиц был весьма популярен в Одессе. Говорили, что он чуть-чуть болгарин и, похоже, немножечко таки еврей. Ну не может приличный и хорошо воспитанный человек, к тому же со своим небольшим гешефтом, не быть евреем! Ходили, правда, и слухи, что он — македонский князь в изгнании.
Мишиц не был бонвиваном, но посещал скачки и рауты, вел себя не вызывающе и с достоинством. Неудивительно, что вскоре он мог без очереди войти в любую государственную контору. В России, так уж повелось, мздоимство переросло в своего рода искусство, а фермитлеры стали отдельным, вполне уважаемым классом — неприкосновенными для полиции и неподсудными оборотистыми господами. Да и какой смысл сажать такого господина? Ведь, не дай бог случись такое, рухнет вся пирамида — от урядника до губернатора. Тем более, если незадачливый арестованный откроет рот…
Пользуясь немалыми связями в аппарате градоначальника, Мишиц развернул активную предпринимательскую деятельность. Ему принадлежали несколько картинных галерей, меняльные лавки и даже две брачные конторы. Уж здесь-то могли подыскать пару любому, даже совершенно отчаявшемуся сердцу. Конечно, в особых случаях и цена была особая. Конторе Мишица ничего не стоило подыскать девицу для житомирского портного за не самый большой гонорар, но мог он и породнить приличную семью с достойными английскими лордами.