Сергей подошел к окну и сдвинул край шторы. По узкой улице скользили автомобили. Справа располагался отель «Риц», из которого выходили поздние посетители. Они громко переговаривались, мужчины курили сигары, шутили с дамами в туфлях на высоких каблуках, с изысканными прическами, накрашенными ноготками и обнаженными плечами, прикрытыми небрежно наброшенными манто.
Теперь, после смерти отца, Камилла возьмет в свои руки бразды правления — будет руководить Домом Фонтеруа. До недавнего времени Сергей не представлял значимости фирмы, обосновавшейся во внушительном здании на бульваре Капуцинов. Камилла рассказала любовнику о своем брате Максансе, который устранился от участия в семейном бизнесе. У молодого человека были свои интересы в жизни, он не желал следовать традициям семьи.
«Останься со мной, прошу тебя… Останься…» — тихо попросила Камилла Сергея. Темнота, окутавшая комнату, мешала мужчине увидеть выражение лица любимой, но он почувствовал, как напряглось в его объятиях ее тело, и понял, что Камилла боится признаться в собственной слабости. Сергей был бесконечно терпелив с ней и понимал, насколько Камилла сейчас хрупка и беззащитна, как потрясена смертью отца. При этом сибиряк осознавал, какие горизонты открываются перед ним.
Почему он не подумал об этом сразу по прибытии? Оказавшись на земле Франции, почему он не сказал себе, что может и не возвращаться? Если власти позволили ему так легко в одиночку выехать из Советского Союза, значит, они не сомневались в его возвращении. Дубровин тоже не сомневался. Получается, что начальник Сергея знал своего подчиненного лучше, чем он сам?
Сергей был опьянен западным миром, его свободой и капиталистическим размахом. Он не спал уже сутки. Странное возбуждение мешало ему оставаться на месте. Мужчина исходил весь город: от собора Парижской Богоматери с кружевными башнями к металлическому ажуру Эйфелевой башни, от лестниц Монмартра до Дома Инвалидов, чья строгость и элегантность поразили его в самое сердце. Как же надо было любить родину, чтобы построить для своих раненых солдат столь великолепное здание!
Раздался визг тормозов: на улице остановился автомобиль с откидным верхом. На заднем сиденье во все горло хохотали девушки в кофточках, дерзко обтягивающих пышные груди. Парень, сидящий за рулем, издал ликующий вопль, и машина снова сорвалась с места.
Сергей прикрыл штору. До рейса на Москву оставалось всего несколько часов. Уже на следующий день вечером он сядет в Транссибирский экспресс.
Мужчина представил себе зал ожидания Ярославского вокзала, в котором томятся соотечественники в неудобной одежде, у их ног лежат многочисленные тюки. Как только путешественники рассядутся в вагонах, они достанут черный хлеб, сыр и холодную рыбу, разложат шахматные доски и карты. Комсомольцы-добровольцы, молодые люди, отправляющиеся работать на коммунистические стройки, будут шутить, толкая друг друга локтями, пряча под козырьками фуражек глаза, в которых затаился непрошеный страх. Необходимо немало мужества, чтобы шагнуть навстречу тому, что их ждет по ту сторону Уральских гор. Прежде чем сесть в поезд, некоторые суеверные пассажиры пару минут постоят молча на перроне.