Беспризорники расхохотались.
— Дать ему взашей, чтоб не звался Сашей!
Ворон дал мне подзатыльника:
— Будешь Котом!
— Почему Котом?
— Потому что нам кот нужен, чтобы мяукал. Ну-ка попробуй, сможешь ли?
Мне не хотелось быть шутом. Я молча покачал головой.
— Чудак, для твоей же пользы! Ты что, совсем ещё глупый? По-глупому сюда влез?
Я рассказал, как меня напрасно сюда посадили.
— Вот видишь, — поучал меня Ворон, — не воровал, а попался, потому что был просто Сашкой. А станешь с нашей бражкой, будешь воровать и не попадаться.
И он объяснил, что в его шайке недаром все носят такие имена. Они промышляют по базарам и переговариваются между собой на тайном языке. Когда воришек кто заметит, когда возникает опасность, Ворон каркает, Гусак гогочет, Петух кукарекает, Баранчик издаёт жалобное блеяние. И никто не догадается. Мало ли на базаре всякой живности на возах и под возами! Очень удобно.
А главное — надо забыть своё настоящее имя, чтобы милиция не знала, кто ты такой, из какой детской колонии убежал и какие за тобой грехи водятся. Словом, по всему выходило — надо мне стать Котом.
Могу «утечь» в теплые края
Узнав, что меня хотят отправить в колонию для малолетних преступников, Ворон так и вскинулся:
— Пропадёшь там, парень!
У меня душа похолодела. Он-то, наверно, лучше меня знал, как там плохо.
— Хочешь, мы тебя выручим? Хочешь, вместо колонии махнёшь с нами в тёплые края?
Конечно, я предпочёл бы вместо колонии, которая мне представлялась вроде этой вот камеры, холодной, каменной, попасть в тёплые края. Но как это сделать?
— Попасть в тёплые края не хитро, — сказал Ворон, — зайцами проскочим. Мы ведь туда и ехали — в Крым, в пески, златые горы. Да нам Первомай помешал. Поезд чистили, и нас с крыш вагонов поснимали, чтобы добрым людям праздника не портили своим гнусным видом. Снова хотят напоить, накормить, одеть, обуть и по детским домам распределить. Ну ничего, как только праздники пройдут, мы снова сбежим. И новую одёжу прихватим… Снова на вагоны, под вагоны. И покатим всей командой на юг.
— А как же я отсюда выйду?
— Очень просто, подменкой выведем.
— Как — подменкой?
— А вот так. Вместо тебя назовётся Берёзкиным наш Баранчик. А ты назовёшься Котом и выйдешь.
— И что же ему будет?
— А ничего. Он умеет глупей барана прикидываться. Припадочного изображать. А ну-ка изобрази, Баранчик, про новые ворота!
Получив приказание командира шайки, Баранчик — кудрявый мальчик, миловидный даже при чумазом лице — вдруг страшно преобразился. Лицо исказилось. Глаза закатились, и страшно сверкали только белки. На губах выступила пена. Он грохнулся на пол, руки и ноги стали крючиться и извиваться.