Теперь он тоже услышал, глухое рычание дорогого автомобиля, подъезжающего к дому. Выкинув Камасутру, он соскочил с кровати и побежал через большую спальню хозяев к окнам, а Несса впопыхах пыталась натянуть на себя одежду.
Когда Брэйди выглянул из-за шторы, длинный черный лимузин остановился у гаражной двери, за которой стояла Хонда Цивик Брэйди. Двери лимузина открылись, и из машины вышли четверо мужчин, один из них почему-то выползал на четвереньках, а еще двое ему помогали. Один, который вылез с переднего сиденья в фуражке шофера, видимо, и был шофером, и он же повел остальных к дому, достав из кармана ключи.
А дверь была незаперта! Галопом вернувшись в другой конец спальни, схватив свои джинсы с пола, Брэйди шепнул:
– Прячь все!– и ринулся в коридор, а Несса, пряча Камасутру под подушку, выдохнула:
– О, Брэйди!
Но времени не было. Брэйди уже убежал, перескакивая по три ступеньки на широкой лестнице, сбегая по ступенькам голышом, джинсы развевались за ним в воздухе. Перескочив гостиную, все еще держа в одной руке джинсы, свободной рукой он дотянулся до двери и щелкнул замок, ровно в тот момент, когда на веранде уже послышались первые шаги.
Прислонившись спиной к двери ровно на одну миллисекунду, чтобы натянуть джинсы и изучить гостиную, сначала не заметил ничего, что было бы не на своем месте, но потом заметил пивную банку на кофейном столике, которую он оставил после вчерашнего ужина.
Проскочив до кофейного столика, он на лету схватил банку, и тут же послышался звук открывающегося замка и поворачивающейся дверной ручки. Дверь уже открывалась, а он успел проскочить по широкому коридору в кухню, единственную комнату на первом этаже, где могли еще оставаться следы его преступлений.
За ним, в гостиной послышался голос:
– Мда, очень даже неплохо.
Кто эти люди? Они приехали сюда, у них есть шофер, у них есть ключи, но они никогда не видели эту гостиную раньше?
Брэйди был с этим согласен: гостиная и правда была неплохой, хотя остальная часть дома была ровно такой же. Гостиная, тридцать на двадцать футов, с огромным каменным камином у одной стены, была двухэтажной, с кафедральным потолком, вся комната отделана необработанным деревом, на некоторых бревнах еще даже была кора, на стенах большие необработанные панели, на полу расстелены ковры Навахо, большая, удобная мебель, одним словом, все сделано так, как сделал бы сам Господь для своего загородного дома. Надо всей этой красотой возвышалась люстра, которая состояла из множества керосиновых лампочек со стеклянными колбами, которые, на самом деле, были электрическими и с реостатом для регулирования силы света.