Гитлер в Mein Kampf выражается так же прямолинейно. Он посвящает целую главу преднамеренному использованию нацистами социалистической и коммунистической символики, риторики и идей, а также тому, как этот ловкий маркетинговый ход привел в замешательство и либералов, и коммунистов. Наиболее простым примером может служить использование нацистами красного цвета, который прочно ассоциируется с большевизмом и социализмом. «Мы выбрали красный цвет для наших плакатов после предметного и тщательного обсуждения... для того, — писал Гитлер, — чтобы привлечь их (людей) внимание и убедить прийти на наши митинги... с тем чтобы у нас была возможность поговорить с этими людьми». Нацистский флаг — черная свастика в белом диске на красном фоне — явно был нацелен на привлечение коммунистов. «В красном мы видим социальную идею движения, в белом — националистическую идею, в свастике — миссию борьбы за победу арийского человека», — отмечал он[115].
Нацисты заимствовали целые разделы из программы коммунистов. Члены партии, мужчины и женщины, называли друг друга «товарищами». Гитлер вспоминает о том, насколько успешными оказались его призывы к «сознательным пролетариям», которые хотели нанести удар по «монархистской, реакционной агитации пролетарскими кулаками», и как ему удавалось в результате привлекать огромное число коммунистов на партийные митинги[116]. Иногда коммунисты приходили, получив приказ сорвать мероприятие и устроить погром. Однако часто в ходе митингов «красные» отказывались бунтовать и переходили на сторону национал-социалистов. Короче говоря, борьба между нацистами и коммунистами, по сути, напоминала драку двух собак за одну кость.
Нацистская политика одной нации, по определению, была обращена ко всем слоям общества. Профессора, студенты и государственные служащие поддерживали нацистов в разной степени. Но важно получить представление о тех людях, которые были рядовыми нацистами. Молодые, нередко склонные к бандитизму, истово верящие члены партии сражались на улицах и посвятили себя делу революции. Патрик Ли Фермор, молодой британец, путешествовавший по Германии вскоре после прихода Гитлера к власти, встретил некоторых из этих людей, которые еще не успели снять спецодежду после ночной смены, в рейнландской пивной для рабочих. Один из его новых приятелей предложил Фермору переночевать у него дома. Когда Фермор поднялся по лестнице на чердак, чтобы улечься спать на гостевой кровати, то обнаружил там настоящий «храм учения Гитлера»:
«Стены были увешаны флагами, фотографиями, плакатами, лозунгами и эмблемами. Его аккуратно выглаженная форма бойца штурмового отряда висела на вешалке... Когда я предположил, что такое количество разных вещей на стенах способно вызвать клаустрофобию, он засмеялся, сел на кровать, и сказал: “Дружище! Если бы ты видел эту комнату в прошлом году! Вот бы ты посмеялся! Тогда здесь повсюду были красные флаги, звезды, молотки, серпы, фотографии Ленина и Сталина и лозунг “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!” <...> И вдруг, когда Гитлер пришел к власти, я понял, что все это чепуха и ложь. Я понял, что Адольф — это близкий мне человек. Совершенно неожиданно! — Он щелкнул пальцами в воздухе. — И вот я здесь!.. Много ли еще людей поступили так же, как я? Миллионы! Говорю тебе, я сам был поражен, с какой легкостью все они перешли на другую сторону!”»