– Я сейчас осмотрюсь и вернусь, – сказал он, мысленно уже приготовившись к истерике. Вот только истерики не последовало. Эльза, да и кошка вели себя на удивление спокойно и здраво. – Я быстро!
К открытому окну кухни Никита шел по дорожке из окровавленных перьев. Кошка свое дело знала! То тут, то там на полу валялись мертвые птицы. Никита глянул в клубящееся снаружи ненастье, не увидел ничего подозрительного, запер окно, под раковиной нашел рулон мусорных пакетов и хозяйственные перчатки. Сначала следовало очистить поле боя, а боевые раны могут и подождать.
В общей сложности он насчитал тридцать две мертвые птицы. Кошка не только знала свое дело, кошка была рекордсменкой! За это ей полагался сытный ужин, вот только Никита подозревал, что она уже и так наелась на пару дней вперед. Мусорный мешок он поставил у запертой двери, выходить наружу не было никакого желания. Да и дел у него еще полным-полно.
Пока Никита возился с птицами, Эльза прибралась в комнате, вымыла полы, затерла кровавые пятна. На ее футболке тоже кое-где виднелись следы крови. Он очень надеялся, что птичьей. А еще надеялся, что они сегодня не подцепили какой-нибудь орнитоз или, не дай бог, бешенство! Ведь нормальные птицы себя так не ведут.
– Нужно будет привиться, – сказал он, подходя к Эльзе.
– От чего? – спросила она.
– От бешенства. На всякий случай.
– Ты их не выбросил?
– Кого?
– Птиц.
– Пока нет. Утром закопаю где-нибудь в лесу. А парочку отвезу в город на экспертизу.
– Хорошо. – Эльза вздохнула с явным облегчением. Она вообще выглядела странно, словно бы произошедшее не напугало ее до чертиков, а, наоборот, приободрило.
– Что же тут хорошего? – Никита поймал ее руку, принялся изучать раны. Ничего особенного, поверхностные царапины. У него покруче будут, похоже, останутся шрамы.
– Мне нужно будет утром убедиться. – Эльза тоже рассматривала его раны. С каким-то почти садистским удовольствием рассматривала!
– В чем убедиться?
– В том, что это все, – она обвела комнату взглядом, – настоящее.
– А моих боевых ран тебе мало?
– Птицы важнее.
Он ничего не ответил, лишь молча пожал плечами. Хотя, сказать по правде, ему бы тоже убедиться в том, что все это настоящее. Уж больно мало оно на настоящее походит. А вот Эльза – удивительное дело! – выглядит хорошо, почти нормально выглядит. Кризис миновал? Или клин клином вышибают, и теперь у них с ней один глюк на двоих? Или на троих, если считать кошку. Кстати, кошка в этой вакханалии тоже пострадала, на тощем боку Никита заметил запекшуюся кровь. Эту рану тоже стоило бы обработать, но, памятуя о тридцати двух мертвых птичках, Никита не решился. Залижет, если что. Или пусть Эльза с ней сама разберется.