Записки военного переводчика (Верников) - страница 65
Генерал-лейтенант замолчал. И машинально размешивал уже давно растворившийся сахар в стакане холодного чая.
Молчал и я. И мне было почему-то не по себе оттого, что я — целый и невредимый — сижу перед этим навсегда безутешным отцом, потерявшим на войне единственного сына.
Две встречи с Кристиной
Пусть остановится быстротечное время. Это под сипу человеческой памяти. Только ей одной.
Итак, остановись, время, перенеси меня в Берлин, в осень 1945 года.
Конец сентября. За плечами у меня целый месяц пребывания в Берлине. Ждал назначения. Видно, кадровики не очень торопились подыскать мне не столь уж высокую должность военного переводчика в одно из учреждений Советской Военной Администрации.
Кадровики не торопились. А я тем временем имел возможность осмотреть Берлин. Побывал и в инженерном училище, где подписан акт о капитуляции Германии, и около мрачного разрушенного здания рейхстага, стены которого были испещрены сотнями надписей, сделанных советскими солдатами-победителями. Видел и многое другое, чего нельзя было увидеть нигде и никогда больше, а только в Берлине осенью 1945 года. Но об этом получился бы долгий рассказ. Поэтому скажу только, что для меня это был месяц экскурсий по Берлину.
Развалины, сплошные развалины в центре города. То тут, то там рушатся под порывами ветра насквозь прогоревшие стены домов. Но жизнь уже берет свое. Жизнь всегда торжествует над смертью. Город возрождается. В советском секторе работают заводы и фабрики. Мчат в мрачноватом метро вагоны «У-бана» — подземки. По перекинутым над и вдоль улиц путям грохочет «С-бан» — электричка. Работают некоторые театры, кино.
В западных секторах — американском, английском и французском — лихорадка ночной жизни. Появились бесчисленные кабаре, ночные ресторанчики.
В роскошно отделанном варьете «Новая скала» американизированные бурлески — сцены с почти полным раздеванием женщин. И все это приправляется куплетами на «злободневные» темы о «черном» рынке. В западных секторах он процветает. Поражаешься, глядя, как американские солдаты и офицеры торгуют и торгуются на этом рынке, продают немцам продукты, бензин, часы, сигареты. Право же, мягко выражаясь, странная картина.
В Берлине, особенно в западных секторах, обилие военных. Подчас в не виданной мною доселе форме — кроме американцев, англичан и французов — канадцы, бельгийцы, голландцы. А у некоторых и не поймешь, что за форма. Однажды в оперном театре в советском секторе Берлина я из ложи видел: весь партер сплошь заполнен военными оккупационных войск в самой различной форме.