Золотой водопад (Киселев) - страница 37
Видя, что опасность для Митеньки миновала, Галя спокойно опустилась на скамейку: она знала, что судьба ее сынка в надежных руках, Шестопалихе она верила больше, чем себе. Вскоре растерянные и обескураженные Алеха и Петруха вернулись. Старая словно сквозь землю провалилась.
— Тащи вожжи, — кивнул староста одному из мужиков.
Галя знала, что значили эти на слух безобидные слова…
Очнулась она от холода. Исполосованное, исхлестанное сыромятными ремнями тело казалось чужим, руки и ноги затекли, окоченели, голова на ухабах покачивалась и легонько ударялась о спинку ходка.
«Везут в Убугун», — решила Галя, прислушиваясь к редким словам старосты, проклинавшего все на свете отборной руганью.
— Ушла, ведьма, — сквозь зубы цедил Кирьян Савелович. — Ушла…
«Милая, славная бабушка, — со слезами радости думала Галя. — Какая ты догадливая и расторопная! Тяжела разлука с сыночком, но теперь я за него спокойна. Что бы сказал Митя, когда пришел бы за мной и сынком? Ведь Каин верняком порешил бы младенца».
Ходок подпрыгивал, скрипели рессоры, словно волчьи глаза сверкали в темноте огоньки цигарок, невдалеке слышался многоголосый собачий лай.
Чувствуя близость деревни, лошадь сильнее натянула постромки.
Седоки в ходке молчали, каждый по-своему переживая события прошедшего дня.
КАМЕННЫЙ ОСТРОВ
Голый каменный остров, Ни травинки, ни кустика. Годами речной поток полирует его бока, обмывая темные камни до глянцевого блеска. В половодье острова не видно, его щербатая спина глубоко уходит под воду. Водяная лавина сметает с поверхности все живое, что пытается зацепиться на бесплодной почве каменистого острова.
Митька обошел остров кругом, вдоль и поперек и впервые почувствовал свое одиночество, обреченность.
Благополучно проскочив пороги, его долбленка с маху врезалась в каменный мыс острова и раскололась пополам. Дальше Митька ничего не помнил. Очнулся он на холодном ложе, вымокший, разбитый. К счастью, целыми оказались ружье и припасы.
Набрав щепы и обломков деревьев, разбросанных на мысу, Митька кресалом добыл огонь, разжег костер, согрелся. Настроение поднялось. Положение казалось не таким безнадежным. «Утро вечера мудренее», — подумал Митька, закутываясь в шкуру и укладываясь с подветренной стороны костра, пылавшего высоким огнем. Проснулся Митька среди ночи. Разыгравшаяся буря не дала ему проспать до утра. Ветер свободно носился по голому острову, не встречая препятствий, собирая с его гладкой поверхности пыль, мелкие камни, щепу. Вот он еще издали нацелился на затухающий костер, звериными когтями вцепился в огненную гриву и начал беспощадно трепать обессилевшее пламя. Отбиваясь от наскоков бури, костер разбросал во все стороны дымящиеся головни, снопы искр рванулись навстречу порыву ветра и тут же, как обмолоченные, припали к каменной земле. Митька бегал вокруг костра, стараясь сохранить огонь и тепло. Завалив в костер тяжелые смолистые кряжи, он почувствовал, что теперь огню не страшен никакой ветер. Чем сильнее его порывы, тем ярче пламя костра.