Лук со стрелами были тут же мне возвращены. Я положила их поверх рюкзаков. Драконы вернулись к костру и занялись ужином. Мне даже чуть-чуть совестно стало, что парни на себя ужин взяли, а я, единственное на что способна, это опуститься возле костра на подложенное полено и смотреть, как они с ужином управляются. Еще и остывший чай прихлебывала из походной кружки, которую мне Кеншин дал.
Я днем никакого оружия у них не заметила, и решила уж было, что они как в людях Икс из себя ножики выпускать умеют, а судя по разрубленным бревнам, не только ножики, но и топорики, а затем, приглядевшись, и увидев, чем они все это делают, заахала от восторга. Настал мой черед клянчить. Кеншин с усмешкой протянул мне какую-то гладкую палку, посоветовав быть осторожней. Когда я спросила, почему только что она у него ножом была, острым и длинным, снисходительно усмехнулся.
— А ты подумай о том, что тебе хочется, — посоветовал Исам.
— Подумай? — фыркнул Кеншин. — Женщины не владеют языком разума.
Стоило ему это сказать, как у меня в руках стилет оказался, причем, судя по камням в рукоятке, старинной работы. На Кеншина, если что, нацеленный.
Настал черед Исама нахмуриться.
Он быстро забрал у меня стилет, и когда наши пальцы соприкоснулись, по рукам привычные искры побежали, что побудило меня быстро оружие отдать, и вернул его Кеншину.
— Ты не обрадовалась подарку фей, — проницательно заметил Исам.
Я пожала плечами.
Какое-то время мы молчали, и лишь после того, как перекусили сочным мясом какой-то птицы, я, видя, что Исам не сводит с меня взгляда, пояснила.
— Лук отчим делал. Виталий Владиленович. Я его так ни разу в глаза папой не назвала…
В глазах защипало.
Кеншин фыркнул.
— Обязанность дочери — чтить отца, — сказал он глубокомысленно. — А обязанность дочери дракона — чтить отца-дракона!
— Напыщенный индюк! — мило ответила ему, про себя радуясь, что от хамства брюнета глаза щипать перестали.
Тут уж и блондин нахмурился.
— Женщина не должна повышать голос на мужчину! — нравоучительным тоном произнес он.
А мне внезапно, как в детстве, плюнуть в их сторону захотелось.
— На мужчину — да! — специально «подкрутив громкость» сказала ему.
Тут уж оба на меня глазами засверкали. Но должно быть, тяжелый день и все остальное сказалось, потому что меня понесло.
— На мужчину голос повысить у меня бы язык не повернулся! Я в присутствии Виталия Владиленовича, чтоб вы знали, вздохнуть боялась! Он, между прочим, умный, мудрый и замечательный! Самый сильный в мире, ясно вам? А еще спортсмен, красавец, и мужик просто охрененный! И это не мои слова, а весьма авторитетных людей!