— Это как? — делая вид, что ничего не произошло, прошептала я. — Почему еще более опасные?
— Хорошо бы не пришлось тебя просвещать, — пробормотал Исам, отодвигая ветку в сторону и всматриваясь в темноту. Затем обернулся ко мне с обреченным видом и руками в стороны развел. — Да все-таки придется.
— В смысле? — переспросила я.
Исам опять палец к губам прижал и за собой поманил, мол, пошли, только тихо.
Шагнув из-под сени дерева со светящимися ветвями я какое-то время просто хлопала ресницами, зыркая глазами по сторонам. А посмотреть было на что!
В воздухе парили мотыльки со светящимися крыльями, чертили в воздухе сверкающие полосы светлячки, колыхались стебли густой сочной травы, приводимые в движение дуновением ветерка, цветы напоминали модниц в широкополых шляпах, которые вот-вот снимут эти самые шляпки и начнут обмахиваться ими, сетуя на духоту.
Но самым главным чудом среди всего этого великолепия была фея. И эта была вовсе не крохотулей ростом с половинку мизинца, а вполне себе рослой, даже высокой девушкой с изящными кистями и непомерно длинными стройными ногами. Фея сидела на ветке дерева, почти у самой земли, перекинув ногу на ногу и наигрывала на золотой, увитой живыми цветами, флейте. Внутри все задрожало: это была та самая мелодия, которая разбудила среди ночи.
Голубоватое лицо феи с тонкими, аристократичными чертами было вдохновенным и задумчивым. Ее можно было бы принять за человека, если бы не этот голубоватый оттенок кожи, неоновые искры в волосах, в которые вплетены маленькие белые цветочки, не золотые завитушки на лбу, вместо бровей и не стрекозиные крылышки за спиной. Фея не замечала нас, она всецело погрузилась в мелодию, нежную, грустную и, несмотря на ночную темень, какую-то светлую.
Исам дернул меня за руку, выводя из легкого транса, призывая следовать за собой. И мы уже скрылись за зарослью пышных кустов, где фея нас видеть уже не могла, когда на другом конце поляны затрещали сухие ветки, а кусты заходили ходуном, словно через них ломился медведь.
Я замерла, выглядывая поверх макушек поросли: брови феи приподнялись, но флейту от губ не отняла, только мелодия стала носить какой-то безысходный характер.
— Таши, — тихо позвал меня Исам.
— Подожди, — шепнула я. — Мне показалось, я слышала что-то.
За противоположными кустами мелькнули два кряжистых силуэта и я спросила вслух:
— Люди?!
Исам выглянул поверх моего плеча, обдав волной тепла, что чуть было не вызвало стон. Пришлось зажать рот ладонью, и молиться про себя, чтобы этого не заметил Исам. А если и заметит, чтобы не истолковал это… правильно. Как мою слабость.