Погибла, выбросившись из окна при невыясненных обстоятельствах.
ДЕЛО № 52.
Зиновий Аскольдович Прощенко.
Инженер-конструктор, завод тяжелого машиностроения «Анжеромаш». Может сконструировать любой агрегат, пользуясь только лишь карандашом и бумагой. Все расчеты проводит «в уме», чертежи рисует от руки. Точность феноменальная.
Зиновий Аскольдович утром одного прекрасного дня пришел на работу, поднялся в свой кабинет, по пути здороваясь с сотрудниками, заказал крепкого чаю и закрыл за собой дверь. Больше Прощенко никогда не видели. По предположениям — похищен.
ДЕЛО № 67.
Матвеев Андрюша. Шести лет. Гениальный музыкант. Один раз взглянув в ноты, мог исполнять сложнейшие фуги Баха, укрошая их собственными импровизациями.
Пропал без вести. По предположениям — похищен.
ДЕЛО № 93.
Кацман Александр Наумович.
Гениальный математик. Лауреат Филдсовской премии…
Является членом пацифисткой организации «Менора». Предположительно, но не доказано — агент «Масада»…
В России зарабатывал на жизнь мелким мошенничеством при игре в карты. Известен в определенных кругах, как Веня Мудрик, он же — Моня Кидальчик.
Пропал без вести.
Это было самое свежее дело, Кацман пропал около трех месяцев назад…
ДЕЛО № 84.
Рашид Сулейманович Калиев.
Консультант по экономическим и политическим вопросам.
У этого дела, — единственного, — не стояла пометка «пропал» или «убит». Был даже адрес в Москве…
Я находился в глубочайшем недоумении. Зачем мне всё это? Сумасшедшие медиумы, гениальные мальчики, математики, ставшие мошенниками… Что я должен с ними делать?
АЛЕКС МЕРФИ, СИРИЯ.
Загремел засов, вошли двое. На лицах — маски. Один держит поднос, второй — автомат.
Первый, поставив поднос прямо на пол, подошел ко мне. Проверил иглу, затем вынул из кармана другую емкость, подсоединил к капельнице вместо первой. Я попытался заговорить по-английски, но Кидальчик больно толкнул меня в бок, многозначительно пошевелив бровями.
От подноса пахло чесноком и мясом. Я непроизвольно сглотнул, в животе забурчало. Когда я в последний раз ел?
— Не надо с ними заигрывать. — старик водрузил поднос между нами на циновку. — Они этого не любят. — он раздвинул волосы на лбу и показал подживший рубец.
Похоже, в новом лекарстве было обезболивающее. Грудь больше не пронзало и не шла кровь горлом. От одного этого я приободрился, и стал не так мрачно смотреть на жизнь.
Положительный момент: ни американцы, ни русские меня здесь не достанут. Но чутье подсказывает, что всё не так просто… Надо расспросить Кидальчика. Если он здесь уже три месяца — наверняка что-нибудь знает. Может, станет ясно, кому я понадобился на этот раз…