Он заметно растерялся. Побледнел, на щеках проявились красные пятна. Мне стало его жалко, этого потерявшегося птенца… Прикурив, я дал ему сигарету. Он затянулся.
После длившейся целую вечность паузы, Мерфи спросил:
— Как вы узнали?
— Компьютер автомобиля вашей матери взломал хакер. Аналогичным способом убили моего начальника и пытались убить меня. Это вкратце.
— И вы знаете, кто?
— С высокой долей вероятности.
— Что будете делать?
— Мы не можем предъявить обвинение. Нет доказательств.
— Нужно их найти.
— Послушайте, Мерфи… Вы теперь знаете, что это не самоубийство. Но если вы не полетите со мной, считайте, это — не ваша проблема.
Я видел, как играют желваки на его скулах. Он развернулся и похромал прочь, но через несколько шагов обернулся:
— Почему я должен вам верить?
— Я не знаю. Прислушайтесь к себе, в конце концов… Вы же — чудесник, что бы это не значило. Порасспросите Кацмана. Он так искренне вас хвалит…
Он вернулся, подступил вплотную. Пахнуло йодом и ихтиоловой мазью.
— Вы собираетесь всё выяснить и наказать виновного?
— Я — да.
Он еще секунду что-то прикидывал, затем кивнул:
— Тогда я с вами.
По просьбе Кацмана нас согласились доставить в Тель-Авив. Там придется подождать, пока не пришлют документы — в противном случае мою троицу никто не выпустит из страны… О паспортах обещал позаботиться отец — он таки стал начальником Управления.
Очень хотелось побыстрее оказаться дома, сбагрить это ходячее недоразумение с рук, и заняться более насущными вопросами…
…В самолете я предусмотрительно занял место рядом с Алексом. Он саркастично усмехнулся здоровой половиной лица. Синяки на другой половине начали чернеть, сквозь распухшие веки проглядывал красный, как у быка, зрачок. Но, тем не менее, парень почти не обращал внимания на свои увечья. Я вспомнил: — он же боец. Наверное, привык получать тумаки.
Жестом пригласив его сесть у окна, я устроился через кресло.
— Не доверяете мне, да? — из-за распухшей щеки он как бы пришептывал.
— Скорее, боюсь. Наслышан о ваших подвигах и не хочу выпасть из самолета.
Он хрипло рассмеялся, пристукнув по подлокотнику здоровой рукой. Кожа на костяшках была содрана.
Хорошенькая бортпроводница, с ямочками на щечках и с кокетливым шарфиком на белой шейке, предложила вина. Я взял, Мерфи отказался. Попросил колы.
Он всё вертел головой, стараясь поймать взгляд девчонки. Она сидела с Кацманом, через ряд от нас. Старик храпел, свесив голову на бок, девица сидела прямо, как солдатик. Глаза прикрыла, но точно не спала.
Интересная девушка. Что-то неуловимо восточное, то ли в глазах, то ли в высоких, острых скулах… Тощая, как спичка, но не угловатая. Лиса. Актриса… То прикинется невинным подростком, а то…