- Ты знаешь, что эти две вертихвостки решили в наемницы податься?
Я снова осторожно кивнул.
- Предполагается, что я об этом не знаю, - он грустно хмыкнул, - Они решили удрать. Знаешь почему?
Теперь я мотнул головой отрицательно.
- У меня денег на приданое нет. Вот они и решили подзаработать.
- Но... Вы же их не отпустите? - неуверенно спросил я.
- Нет, конечно, - вздохнул барон, - Но я даже не могу их на королевские смотрины вывезти.
Н-да. Королевские смотрины это последнее, что могут предпринять обедневшие дворяне, у которых есть дочери на выданье. Это похоже на рынок, на котором дворяне побогаче присматривают себе... Словом, не нравиться мне все это. Но, я-то что могу?
Барон опять молчал, явно на что-то решаясь. И, похоже, решился.
- Тишан, - начал он, - Твой прапрадед, который построил этот дом, воевал. Много воевал.
Знаю я. Мне нянюшка на ночь историю рода, вместо сказок рассказывала. К чему это все?
- И по нашему семейному преданию он спрятал то, что... э... награбил.
Вот это да! Эльгар Райен решил называть вещи своими именами? Чудны дела Небесные. Я, кстати, не знал об этом предании.
- Спрятал где-то здесь, в этом доме. Искали все. И я тоже, по молодости. Как ты понимаешь, не нашли, и решили что это просто... сказка...
Я понял. Он хочет, чтобы и я поискал. Да запросто!
- Хорошо, - я перебил его, - Я поищу. Но обоз, с которым я сюда добрался, через день пойдет дальше, в Лирию. Мне хотелось бы...
Барон Райен разглядывал меня, словно увидел в первый раз. И, кажется, был удивлен.
- Я понял тебя, - наконец сказал он, - Задерживать не буду. Найдешь - хорошо, нет, значит, нет.
День второй
День второй
1
На следующее утро я проснулся рано. Сам. Меня никто не будил. А я надеялся поспать вдоволь. Не судьба. И петухи в селе завелись орать с восхода, как специально. Что б их... в похлебку!
Во дворе, наскоро плеснув в лицо колодезной водой из ведра, я вытерся принесенным нашей кухаркой полотенцем, и увидел мастера Руша. Он возле конюшни седлал любимого старенького конягу барона.
Я подошел, почему-то чувствуя себя виноватым. Мастер стоял ко мне спиной, но услышал мои шаги. И узнал.
- А, Тиш! - он повернулся. И мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не попятиться.
Провалы глазниц затянуло розовой кожей, век не было, вместо них на лице белели пятна шрамов.
- Чего молчишь? Испугался? - улыбнулся он.
Я сглотнул.
- Нет, - соврал, конечно.
Он снова улыбнулся:
- Здравствуй, Тиш.
Я не выдержал. Хлюпнул носом, сам от себя не ожидая такой подлянки.
- Брось, Тишь! - хохотнул он, - У меня и ноги и руки целы, и голова вроде на плечах. А слепота умному не помеха.