- Вот скажи мне, против кого эта зараза приспособилась так обороняться? - спросил я однажды Дашу, приволочив в поселок очередную вязанку жгучей гадости и сваливая ее на землю. - Кто и что ее может здесь жрать? У нее и листьев-то нет. Ветки прочные как железяки. Корни такие же - я проверял. Вокруг полно еды помягче. Странно, ты не находишь?
- Я думаю, она не отсюда, - ответила Даша.
- Как это?
- А так. Занесло сюда семена с какой-то другой планеты - ну вот как нас. Ты разве не замечал - колючка в этих джунглях даже смотрится не к месту. Как нездешняя.
- Пожалуй, ты права, - протянул я. Кусты колючки посреди другой растительности действительно выглядели чем-то чужеродным. - Но тогда, выходит, дырки для перехода сюда есть не только с Земли?
- Если я не ошиблась. Точно с вопросом родословных тех или других растений только генетики смогут разобраться. А нам зачем сильно голову ломать? Сам же говорил - надо поменьше думать об отвлеченных вещах.
- Дырки на другие планеты - вещь не отвлеченная.
- Может, и нет. Но нам ведь все равно не узнать, когда и с какого места колючка начала здесь распространяться. Ее семена с ветром откуда угодно могло принести. А самое главное - я не хотела бы оказаться в мире, откуда она родом. Здесь от нее натерпелась. Ты вот сейчас притащил вязанку, а мне ветки вплетать в частокол.
Еще больше, чем от колючки, нам доставалось от фруктов. Вскоре мы обнаружили в джунглях множество их разновидностей, но почти все они росли слишком высоко, а при попытках пробовать палые плоды, испытателей через раз прохватывал жестокий понос. Впрочем, от фруктов с веток понос нередко прохватывал тоже. Пять раз испытатели серьезно травились и лежали по нескольку дней. Наконец мы определили три сравнительно доступных и безопасных разновидности, а потом Вася с Валерой, отправившись на рыбалку, привезли сорвавшуюся с дерева в воду и пойманную ими мартышку.
- Пусть теперь она фрукты пробует, - сказал Вася, демонстрируя нам связанную по верхним и нижним лапам обезьянку. - Может, хоть отравлений больше не будет.
Поначалу для необычной добычи построили клетку из бамбука, на которой повесили табличку с надписью «МОНа Лиза» (мартышка особого назначения Лиза). Но обезьянка так быстро и крепко к нам привязалась, что девчонки стали ее выпускать на волю. Она без конца бродила за ними, мешала шить гамаки или помогала таскать сучья для костра. В конце концов ее перестали запирать и стали спорить о достойном для нее имени. Ведь не подопытное животное уже, а почти равноправный член коллектива; и от отравлений обезьянка нас действительно уберегла, хоть не сумела защитить от периодических расстройств желудка. Какие только имена не предлагались, но ни одно не устраивало всех, а близкая к исходной кличка «Джоконда» не нравилась Лысому, страдающему предубеждениями против Леонардо да Винчи. После долгого и азартного обсуждения с опасными переходами на личности, мартышку решили назвать Мартышкой. Чтоб никого не обидеть. И снова заняться уже работой, вставшей на половину дня.