— Ты не собираешься ничего предпринять?
— Ты и одна неплохо справляешься, — ответил Майкл.
Эдна отшатнулась от него и рухнула на диван, подобрав под себя ноги.
— Ты обращаешься со мной так, что я чувствую себя проституткой, — сказала она, потупившись и покусывая нижнюю губу. Внезапно по лицу ее побежали слезы. Эдна разрыдалась.
Понаблюдав за ней некоторое время, Шейн проговорил:
— Возможно, ты ведешь честную игру. Но будь я проклят, если бы понимал, в чем она заключается!
— Что ты хочешь сказать? — всхлипнув, осведомилась она.
— Все это представление… скверно пахнет, моя милая. Скажи-ка, почему моя информация по делу Уилсона имеет для тебя такое значение?
Вскинув голову, с глазами, полными слез, Эдна в ярости выпалила:
— Вон отсюда! Ненавижу тебя, слышишь? Ненавижу! Убирайся!
Превозмогая боль, Шейн с трудом выбрался из глубокого кресла, потом подошел и сел на диване рядом с ней, положив большую руку на ее плечо.
— Наверное, я спятил, — произнес он охрипшим голосом и вдруг без всякого перехода отрывисто спросил: — Ну а что тебе известно об Эдди Сини?
Она перестала дрожать, села, выпрямив спину и озадаченно уставившись на него.
— О ком это ты?
— Об Эдди Сини. Он работает на вас, не так ли?
Эдна облизала губы. Глаза ее были непроницаемы.
— Я не знаю, о ком ты говоришь.
Шейн все еще сидел на диване, обнимая ее за плечи. Эдна взяла его руку и придвинулась к нему поближе.
— Вероятно, мы оба ведем себя глупо, — лихорадочно прошептала она. — И… и ничего не выходит. Господи! Сколько времени я потратила, склонившись над книгами, терзая юридические справочники, чтобы понять, как извлечь выгоду, как увлечь своими идеями, сделать их притягательными… А ты… Ты отравлен подозрением, недоверием к людям. Ты слишком долго жил в такой атмосфере и не можешь освободиться от нее.
Прижимая его руку к своему телу и обняв его за шею свободной рукой, Эдна притянула Майкла к себе. На этот раз он ответил на поцелуй.
Они долго не размыкали объятий. Наконец Эдна со вздохом отстранилась от Шейна, спрятав голову у него на груди.
— Вот как это бывает, — прошептала она. — Я многое упустила, не так ли?
Майкл каждый раз вздрагивал от боли, когда Эдна прижималась к нему.
— Сколько тебе лет? — спросил он.
— Тридцать два. Прожито тридцать два пустых года. Не отпускай меня! Я мечтала об этом… долгими бессонными ночами.
Шейн осторожно привлек ее к себе и скрипнул зубами. Острая боль пронзила правый бок.
Повернув голову, Эдна взглянула на него. Сияющая, раскрасневшаяся, она тем не менее ни на секунду не забывала о цели. Энергии ее не было границ.